Сказки дедушки Ивана: Софья Маркина о своем деде, герое войны

Сохранение памяти о Великой Отечественной войне, ее героях и тружениках тыла, узниках фашизма, детях войны и всех, кого коснулись эти страшные события, является приоритетной темой нашего интернет-портала. Мы не раз публиковали статьи и воспоминания на эту тему. Сегодня своими воспоминаниями о дедушке-герое войны делится Софья Викторовна Маркина.

Сказки дедушки Ивана.

Мой дедушка, отец мамы, Самохвалов Иван Алексеевич, 1902 года рождения. Родился в д.Реневка Становлянского района. Он обладал весёлым и общительным нравом. Мама рассказывала, что если где нибудь хохочут колхозники, собравшись в кучку, ищи там деда Ивана. Это он травит там свои байки.

До войны в Реневке было 76 домов и свой колхоз « Стальной конь». Шестьдесят человек из деревни полегло на фронтах Великой Отечественной Войны. Мама по пальцам пересчитывает отцов своих сверстников, которые вернулись с войны: «Одиннадцать, двенадцать, ну пусть пятнадцать от силы…»

За свои весёлые байки и частые воспоминания о военной судьбе дедушка Ваня получил в деревне прозвище «Иван Лексев-война». А ему было о чём рассказать. Он прошёл всю войну, дважды был взят в плен и дважды бежал, ни разу не ранен, от родного порога дошёл артиллеристом до «фашистского логова», расписался на Рейхстаге и вернулся гвардейцем с орденом «Красной звезды» и медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина». И ни одного ранения! Случай очень редкий!

В самом начале войны, когда мобилизовали дедушке было 39 лет, его часть, как и многие другие попала в окружение. Выходили и прорывались мелкими группами.

-Коммунисты есть? — спросил командир.

-Я,- сказал боец Самохвалов.

-Будешь моим помощником!

Шли на восток ночами, днём отсиживались в лесах и балках. Поздними вечерами, разведав обстановку, просились в деревнях к хозяйкам хоть чем-нибудь подкормиться. Сердобольные русские женщины делились, чем Бог послал, отрывая от детей в то голодное время. В одной из деревень в крайней хате остановились, попросили покормить, хозяйка начала готовить. Чего-то не хватило, может хлеба, и командир послал своего помощника в более зажиточный дом, чуть поодаль, попросить еды. Там хозяйка его хорошо накормила, что-то завернула с собой, вышла на улицу посмотреть обстановку. И вдруг, встревоженная забегает в дом:

-Не твоих вон немцы из Машкиного дома шестерых вывели?

Солдат Иван огородом, пригнувшись, бегом к лесу. Остался один. Опять ночами шёл на восток. С винтовкой, в красноармейской форме, с партбилетом в кармане.

Где-то днём чуть высунулся из леса оглядеться, вдруг «Жвык…», пуля совсем рядом. Снайпер. Немцы расставляли секретные посты у дорог. Дедушка Иван схитрил, сразу, упал и пролежал до ночи не шевелясь, наполовину в луже, притворился убитым.

В одной из деревень, дед Иван помнил её название, ездил туда после войны, хозяйка предложила:

-Убьют тебя! Сколько немцы уже бродячих солдат расстреляли! Переоденься. Возьми вон одёжу моего мужа. Он всё равно на фронте. Они к гражданским мужикам редко цепляются. Так, может, до наших дойдёшь.

Иван Алексеевич сбросил солдатское обмундирование, оделся крестьянином, тайком спрятал под стреху свой партбилет,(коммунистов сразу расстреливали!), и под видом местного жителя, кажется с граблями на плече пошёл просёлками к своим, но уже днём.

И всё-таки его схватили.

-Зольдат?

-Нет! Крестьянин я.

Немцы обыскали, увидели солдатское бельё.

-Зольдат!

Вместе с двумя парнями заперли в хлев, поставили часового. Ночью «рус Иван» стал подбивать ребят к побегу.

-Давайте в соломенной крыше сделаем дыру и дадим дёру.

-Что ты! Поймают – расстреляют!

-Ну как хотите.

Иван Алексеевич встал на корову, проделал в гнилой крыше отверстие и благополучно сбежал. И снова пешком на восток.

Уже недалеко от фронта, где-то в Орловской области его снова схватили. Пересыльный лагерь военнопленных и пешие этапы на запад. За свои долгие скитания солдат отощал, обувь разбилась, сил не было, еле переставлял ноги. На глазах немцы пристреливали тех, кто уже не мог идти. К обессилевшему подъехал на лошади конвоир. Окрик: «Ну-ка возьми лошадь под уздцы! Веди! Перекушу пока». Потом тихо «Да висни на ней, не бойся! Она чёрта выдержит! Скоро привал». И даже сунул кусок бутерброда. Как Бог послал этого конвоира. Дед Иван так и не понял это до конца жизни.

Военнопленных привели в большое село и загнали в здание церкви. Вдруг открылась дверь, и собирают команду на заготовку воды. Речушка оказалась рядом внизу, конвоиры стали коридором, и военнопленные стали таскать в котелках воду для товарищей.

-Я, — вспоминал дедушка- сходил пару раз, пригляделся. Нас много, конвоиры смотрят не очень внимательно, вдоль речки кусты. На третий раз-котелок в сторону, и за кустами по воде вдоль берега улизнул.

Уже зимой, в декабре 1941 года, сразу после отступления немцев из Реневки, Иван Алексеевич появился ночью домой: обросший, оборванный и голодный. Он несколько дней скрывался, отсыпался, набирался сил, подлечивал разбитые ноги. Узнали, что ещё один солдат в соседнем селе Шипово прибежал из окружения. Встретились. Григорий Кузнецов. Решили вместе идти в военкомат, власти только начали возвращаться в район. И пошли добровольно. Тот второй с войны тоже вернулся.

А нашему деду повезло. Он попал в артиллерийскую часть, в тяжёлую артиллерию главного командования. Тяжёлые пушки и гаубицы не выставляли непосредственно на передовую, и

шансов выжить было больше. Надо ещё учесть, что в ту пору Ивану Алексеевичу было уже сорок лет, и он уже понюхал пороху, имел жизненный опыт и не принимал опрометчивых решений.

В его воспоминаниях не раз проскальзывали запомнившиеся случаи военной поры. Идёт рота солдат. Стоят брошенные немцами автомашины.

-Ребята! – кричит командир, — кто сможет завести машину?

Ни одного из сотни! Да и с велосипедами похожее явление. В июне 1945-го стояли под Берлином на отдыхе, ждали демобилизацию старших возрастов.

-Велосипедов в Германии — пруд пруди. А наши на них ездить не умеют. Взялся сам научиться. Учился-учился, недели две, пока не надоело. Благо нас не тревожили никакими занятиями. Шут его знает! (Любимая поговорка И.А.) Так и не научился!

-Послали нас как-то двоих осмотреть уцелевший особняк под штаб. Пришли мы с напарником, осмотрели все помещения, наверх на чердак поднялись, а там какой-то мешок с кольцами, серьгами, бусами. Награбленными наверно. Вернулись, доложили начальству. Куда потом это богатство дели? Не знаю.

Два русских мужика, в зелёных гимнастёрках и в карман-то себе ничего не положили.

Вернулся дедушка в сентябре 45-го. Мужиков в колхозе осталось наперечёт. Моя мама вспоминает, как её отец повесив на шею меру- кошёлку вручную засевал колхозные поля. А младшая сестра моей мамы 1940 года рождения ещё долго привыкала к своему отцу в свои шесть лет. И говорила моей бабушке:

-Вон, твой солдат на обед пришёл.

А дедушка много лет проработал заведующим молочно-товарной фермы. Был «Почётным колхозником» и бессменным председателем ревизионной комиссии колхоза. Бабушка была сельским учителем. Их семья имела большое уважение у односельчан. Они воспитали трёх дочерей: Тамару, Маргариту и Римму. Старшая Тамара в 19 лет ушла добровольно на фронт в партизаны и тоже вернулась , но это уже другая история и судьба.

30.05.2019 · Ira · Комментариев нет · Просмотрено 1 687 раз · Добавить комментарий
Рубрики: Краеведение, Патриотизм