Экскурсия для Православной гимназии г. Ельца к дому предков Глазкова В.Г. в Черной слободе. Часть 2
Владимир Георгиевич Глазков (Липецк — Елец)
Экскурсия для Православной гимназии г. Ельца на тему семейных отношений прошлого к заброшенному дому предков Глазкова В.Г. в Черной слободе
Часть 2. Семья Глазковых или то, что сам видел и слышал…
Дом Глазковых
Родился я в 1950 г. и детство я провёл у деда с бабушкой в Чёрной слободе. Родители работали в институте, были очень заняты и приходили туда только вечером в субботу с ночёвкой (тогда был один выходной).
В слободе был простор, воля, бедность и труд от темна и до темна.
Рядом Ельчик с красивейшими местами и чистейшей родниковой водой, Ходов лес с орехами, поля с ягодами, грибами, пруды («Сажалки»), аэродром, пасека и множество других интереснейших вещей.
В слободе была воля. 1955 г.
Жили в доме дедушка с бабушкой и два их взрослых сына Костя и Володя с семьями. Дом был поделён на 3 части и на каждую семью приходилась комната в 16 м.кв. и кухонька. Был ещё большой двор с сараями для скота и сад с грушами и яблонями.
В саду. Так одевались лишь в праздник. У меня новая фуражка, а у сестры Тани – платье.
В южной части жили дедушка, бабушка и я, в средней части дома жила семья среднего сына дяди Володи: неработающая жена Мария, дочери Вера, Нина и сын Коля (на 5 лет старше меня). Дяде Володе в 16 лет лошадь выбила глаз, работал он грузчиком на картонной фабрике и жили они впятером очень трудно на одну его зарплату грузчика. Дядя Володя был лучшим в слободе забойщиком скота и его очень часто просили забить корову или свинью, расчет всегда был натурой – куском мяса и это был дополнительный заработок.В северной части жила семья старшего сына дяди Кости: жена Мария работала стоматологом, дочери Надя и Таня и суровая (для меня) родственница Марии, Ефросинья Ивановна. Дядя Костя работал бухгалтером в здравотделе. Мои родители работали в институте, мама была одной из 3-х первых преподавателей физмата, а отец начал лаборантом, а закончил проректором по АХЧ. По нынешним временам пятеро человек в одной комнате 16 кв. м. – ужасная теснота, но в те времена это было нормально. А ранней весной, в морозы, прибавлялись ещё новорождённые козлята и телята. Им отгораживали уголок на тесных кухнях, но козлята любыми путями вырывались, скакали везде и проказничали. Корова обязательно была в каждой слободской семье. Большинство держало ещё неприхотливых и шкодливых коз, откармливало поросёнка на зиму, у всех были куры, а у живущих ближе к Ельчику, ещё утки и гуси.
Пасха 1960 г. 3 сына и 2 внука – мужская часть семьи Глазковых.
Бабушка уже не силах была управляться с коровой и держала двух коз и кур.Общественное стадо улицы начинало собираться с раннего утра. Пастух снизу, от Ельчика, за два квартала от нашего дома, щёлканьем кнута и окриками, собирал и приводил в послушание своё беспокойное хозяйство и к нам стадо приходило уже запрудившим всю ширину улицы. А до этого всю эту живность надо было ещё накормить и напоить, так что вставать и заниматься хозяйством людям приходилось затемно.
Управившись со скотиною, все спешили на работу, а работали в разных частях города, автобусов было очень мало, ходили они редко и поэтому все ходили пешком. Зарплаты тогда были небольшие и их хватало только на самое необходимое. Взрослые имели одну приличную одёжку на все случаи жизни, а мы же росли и на нас всё горело, поэтому первые настоящие брюки мне сшили только к выпускному вечеру в 8-м классе. Так жили все.
После основной работы надо было ещё встретить свою животину, капризную приманить кусочком хлеба с солью, а отбившуюся искать по всей улице, а то и в поле. После этого коров и коз надо было напоить, выдоить, процедить молоко, спустить его в подвал и сделать ещё тысячу дел по хозяйству.
А ещё необходимо было заготовить сено на зиму, для этого наносить в мешках или навозить на тележке очень много травы, растрясти её по двору, несколько раз переворачивать до высыхания и превращения в сено, посадить и выходить для себя и живности большие участки картошки за городом, выкопать её, привезти, рассортировать и спустить в подвал, запастись углём, дровами и комбикормом на зиму, засолить капусту и т.д. и т.п.
Все сёстры и брат были старше меня. Надя уже работала бухгалтером и вскоре вышла замуж, Таня после 8-го класса устроилась учеником повара, Вера поступила на физмат, Нина училась в ПТУ на модельера, а Коля в школе.
Родителям помогали все и у всех были свои обязанности. Сёстры доили коров, готовили обед, ходили стираться на Ельчик (колонка была далеко и даже без стирки носили много воды для себя и живности), шили или перешивали платья и выполняли всю женскую работу. Коля был во всём помощником отцу и уже ходил с ним резать скот. А ведь ещё все учились и делали домашние задания. Стыдно было чего-то не уметь и, если старшие наказали что-то сделать, а ты никогда этого ещё не делал, значит им виднее, на тебя надеются и всё выполнялось беспрекословно. Я, как самый маленький, залезал в самые укромные уголки, выискивая яйца несущихся в неположенных местах кур, следил за кошками и воронами, пытающимися стащить цыплёнка, гонял стремящихся навредить коз, бегал в магазин и во всём пытался помогать старшим. Постепенно и ненавязчиво детское желание помочь превращалось в обязанности. «Старайся делать любое дело хорошо, а плохо само получится» — поучал меня отец. «Глаза боятся, а руки делают» — подбадривали мы себя по примеру взрослых, принимаясь за прополку заросшего осотом необъятного картофельного поля.
Привычка к труду с раннего детства на природе и свежем воздухе, своя простая и здоровая пища и весь тот образ жизни дали нам всем замечательную физическую закалку на всю жизнь и научили не бояться трудностей.
Пойдя в школу, я несколько раз в неделю обязательно бывал в слободе, а в выходные ночевал там с родителями.
Трудно после воли жить по правилам.
В городе жизнь была совсем другой. Это у нас в доме, кроме общего двора, у каждой семьи был свой садик и сарай. У всех остальных ребят были только общие дворы и отсутствие забот. У меня были рыбки, птички, куры и кролики. Всё это было на мне и требовало постоянных забот. В третьем классе я за год на кроликах накопил на телевизор, а они тогда были тогда большой редкостью, примерно в одной семье из десяти. Но всё равно оставалось время (родители получали мало и подрабатывали вечерами на курсах по подготовке в ВУЗы) и мы с соседскими ребятишками маялись бездельем. Рогатки, пугачи, поджигные пистолеты и всякие проказы были нашим увлечением. Повзрослев, ради острых ощущений, ребята ходили по перилам Каракумовского моста, прыгали с него. А Сосна тогда была намного мельче, именно «Быстрой» и это было смертельно опасно. Дальше – больше. Сейчас нет у меня в живых ни одного одноклассника.
Унесла водка, а первопричина – праздность и отсутствие цели в жизни. Слишком гигантская идеологическая машина прикладывала всю свою мощь, чтобы с детского сада сбить с цели, искусно подменить истинные ценности на удобные государству подделки. Дороже отца и матери должен быть дедушка Ленин и, если бы представилась возможность оживить его, то каждый малыш должен быть готов с радостью отдать за это свою жизнь. Для школьников идеалом на все времена стал стукач Павлик Морозов, выдавший спрятанный семьёй хлеб и обрёкший её на голодную смерть. Его честность, принципиальность и преданность делу Ленина должна была стать эталоном для каждого. Ему ставили памятники, за право называться его именем боролись дружины!
А в Чёрной слободе я об этом и о городских проказах и не вспоминал! Некогда! Совершенно другая, трудная, но разумная и вся наполненная смыслом жизнь была там.
«Господи, Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь мне» — истинный рецепт жизни от Ефрема Сирина. Не было в той жизни времени на праздность и сам образ жизни её отрицал. Но всё же с высоты прожитых лет вижу, что не прошли даром титанические усилия безбожного государства и наше поколения, выросшие во всеобщей лжи, намного духовно слабее предков.
Эту горку сделал уже тяжелобольной после газовой атаки немцев брат деда, дядя Миша, Георгиевский кавалер.
Пример уважения к родителям и всем старшим нашими отцами был впитан с материнским молоком и передавался нам. Дедушка и бабушка никогда ни одним словом не вмешивались в семейную жизнь сыновей, а вот они просили совета, как поступить в том, или ином случае.
В сумерках народ слободы выходил на улицу и собирался на лавочках. Делились новостями, а знали практически всё о нескольких поколениях каждого из жителей и не только Чёрной слободы, но и Аргамачи, города, жизнь всех была на виду. О проступках молодёжи говорили с сожалением, что вот у таких-то родителей такая неприятность с сыном или дочерью.
Рассказывали различные поучительные истории, которые я, взрослея, находил у классиков, а много позже узнавал в Библии. Церковные праздники отмечались обязательно в каждой семье, но скромно, только на Рождество толпы славословящих ребятишек и взрослых открыто заходили в каждый дом и вечером, перед Пасхой, нескончаемая цепочка огоньков появлялась выше Валуйского моста, медленно спускалась и опять поднималась, растекаясь по переулкам. Медленно потому, что на службу шли самые старые, а молодёжь, не говоря уже о комсомольцах и членах партии, за участие в службе ожидали крупные неприятности. Друг отца и семьи, Юра Коростелин, был фотографом и фотографий нас этом доме было несколько сотен. НО НИ НА ОДНОЙ НЕ БЫЛО ИКОН! Даже за моё тайное крещение бабушкой, родителям грозило увольнение из института и открывался широкий путь в дворники или грузчики. С нами, ради нашего же блага, о религии вообще не говорили, бабушка просто молилась сама, но сам образ жизни деда, бабушки и семьи был лучшим свидетельством христианской жизни. Поэтому когда священник осеняет народ крёстным знамением и произносит: «Мир всем», мне вспоминается Чёрная слобода и все те люди, среди которых, несмотря на бедность и тяжкий труд, был духовный покой.
В каждый приезд из Москвы любимой бабушкиной сестры Клавдии (она в центре) обязательно был вечер воспоминаний со старым семейным альбомом. В такой комнате мы с дедом и бабушкой жили втроём, семьи моих дядей – по 5 взрослых человек.
Возможно, вот так и хранили люди в единственно доступной им в то время форме семена православия, посеянные пастырями, бережно хранимые предками и строжайше запрещённые государством.
Уважение или неуважение соседей, квартала, слободы, определяло жизнь человека (даже единожды обманувшего или не сдержавшего слова просто сторонились) и люди очень дорожили репутацией. Тем более приятно мне было услышать несколько лет назад от старейшего коренного чернослободца и соседа Виктора Лабузова (по уличному «Картузника») мнение улицы: «Глазковых все всегда уважали».
Сейчас, по прошествии полувека, я вижу, что та жизнь не прошла даром ни для одного из семи внуков и внучек. Начну с самых молодых и перейду к старшим.
1. Сестра моя Наташа моложе меня на 12 лет и той жизни не застала, знает её по рассказам родителей и их образу жизни. Она закончила физмат, но в силу разных причин выживать в трудные годы ей приходилось за счёт хозяйства. Выращивая цветы на 2-х сотках огорода в городе и разводя рыбок, сумела выжить в трудные годы неплатежей и с мужем поставить на ноги дочерей. Трудяга. Больше 4-х часов в сутки спит только зимой.
2. Мне пришлось 36 лет проработать в Якутии. Платили немного, я постоянно подрабатывал на других работах и строил дачу, т.к. на выделение жилья надежды не было. Спрашиваю внука, который в 4 и 6 лет проводил там лето, хорошая ли была дача? «Супер, дед». Что такое «супер», я точно не знаю, но догадываюсь, что одобрение.
А вот выделать без инструментов и химии впервые в жизни медвежью шкуру, да так, что, показав её потом в Ельце лучшему специалисту, услышать от него, что выделка идеальная – этим мне, потомку кожевников можно гордиться.
3. Брат Коля поступил на физмат и уже на 2-м курсе вёл мотокружок для студентов. Я с пелёнок знал всё, чем жил институт и ни до этого, ни после не слышал, чтобы студенту отдали часть ставки для оплаты кружка. Просто зарплаты в институте были существенно меньше, чем на заводах и все лаборанты и преподаватели были и сами не прочь подработать. Но ведь отдали! Значит был настоящим знатоком. Жаль до слёз, что он утонул на Троицу в 1964 г.
4. Его сестра Нина стала модельером и осталась в Молдавии, где её очень ценят.
5. Его сестра Вера закончила физмат и по распределению попала в Хабаровск. В 1980 г. мы встретились в отпуске в Ельце и она рассказала, что во время похода со своим классом в Уссурийской тайге они нашли плантацию жень-шеня из 37 корней. Очевидно, это легендарная плантация Дерсу Узала, про которую писал Арсеньев. По корню досталось всем. Вряд ли чугунок с золотыми червонцами перевесит по стоимости эти корешки. Но меня заинтересовало другое. Такую плантацию самые опытные таёжники собирают всю жизнь и прячут в самых глухих и труднодоступных местах тайги. Тайга там отнюдь не безопасная, я служил рядом, под Уссурийском, на границе. Почти субтропический климат, буйная растительность и обилие ползающей и рычащей живности. Не каждые родители и в Ельце отпустят детей с учительницей на несколько дней даже в наши безопасные леса. А с ней отпустили! Весь класс! В самую глушь! Вот такой она была замечательный и надёжный человек.
6. Костина дочь Таня начала работать на 351 заводе (так с войны называли элементный завод) и поступила учиться в вечерний техникум при нём. Вышла замуж за офицера, его направили в Германию. Она стала связисткой. Потом муж стал военкомом в Москве, а она много лет проработала в кремлёвской связи. Кремль свято берег свои тайны и в эту связь брали самых проверенных и надёжных. Значит, нашли в ней такие качества, что прошла она жесточайший отбор!
7. Старшая дочь Кости, Надя, рано вышла замуж за уважаемого мастера и замечательного человека, Веню Можина, и воспитали они троих детей. Проработала она всю жизнь бухгалтером. И только в этом году я случайно узнал, что за работу она награждена медалью. Она всё всегда делала добросовестно. Но это как же надо работать, чтобы рядового бухгалтера обычной швейной фабрики отметили правительственной наградой!
Примечание. Многие классики пишут о притонах и неприглядной стороне жизни Чёрной слободы. Вряд ли они что-то выдумали. А я специально приложил старинные фотографии сестёр прабабушки и другие. Благородные и одухотворённые лица! Люди жили в слободе рядом, но духовно в совершенно разных мирах.
09.12.2013
· 
Администратор · 
2 комментария ·
Просмотрено 3 587 раз
· Добавить комментарий
Рубрики: История России, Краеведение, Страницы прошлого
Москва
2 комментария
Как все интересно! Спасибо Вам, Владимир Георгиевич, что сохранили все это, самое ценное в нашей жизни, и нашли силы и время все записать. Читала с удовольствием! На фото — действительно: чистые, искренние лица. Думаю, Ваши предки гордились бы Вами! А тем, кто ныне здравствует — многая и благая лета на продолжение славной семьи!
Владимир Георгиевич, огромное Вам спасибо, что собрали по крупицам древо семьи!
Крайне интересно было читать и видеть лица своих предков!
Спасибо Вам от меня и моей мамы Селивановой (Глазковой) Татьяны Константиновны!
Написать комментарий