Архив категории «Краеведение»

Фронтовики ЕГУ (окончание)

Владимир Глазков (г. Елец)

Отца призвали во флот в декабре 1939 г. с первого курса Донецкого индустриального института, а 23 ИЮНЯ 1941 г. он с отличием окончил школу связи флота в Севастополе. В составе Особой группы связи командования флота старшина первой статьи Георгий Алексеевич Глазков защищал и освобождал Крым, Кубань и Кавказ, обеспечивал связью десанты. В представлении отца к медали «За Боевые Заслуги» написано, что он восстанавливал в любых условиях полевые линии связи, разрушенные бомбами и снарядами, а с 31.10.1943 обеспечивал работу оперативного коммутатора командования «Гром».

Отец участвовал во всех десантах, но вспоминал он не тот, за который был награждён в 43 -м, а о десанте декабря 41 –го, закончившегося Крымской катастрофой. Зима 41-го в Крыму была лютой: замерз Сиваш, в Керчи от мороза подскакивали выше домов конские кругляши, из крыш со свистом, как пули, вылетали гвозди. Был он для отца много труднее, поэтому и запомнился, но не было успеха.

В книге «Император спецслужб» о боевом пути Петра Ивановича, его соратники пишут: «… чудом выжил в Крымской катастрофе…». Две цитаты из этой книги о Крымской катастрофе (десант 1941г., положил начало южному крылу Крымского фронта) дают понять, почему именно о нём вспоминал отец. Условия весенних месяцев боёв 42 г. в Крыму: «Шли затяжные изнурительные дожди. Никаких землянок не было и в помине. Все бойцы, включая и командование батальона, находились в окопах по колено в грязи. Спать приходилось стоя, прислонившись к углу окопа. Месяцами люди не меняли бельё и не купались. Вшей было множество. Бывает, засунешь руку за воротник гимнастёрки и на ощупь, не глядя, вытаскиваешь маленький катышек, состоящий из трёх, четырёх, пяти вшей».

17 мая остатки войск прижали к проливу возле Керчи: «Вёлся беспрерывный огонь кромки берега, на которой находились толпы людей. Отдельные снаряды выкашивали целые отделения. Многие стрелялись, другие открыто выбрасывали партбилеты, кто-то срывал с себя петлицы. Там и тут валялись останки – руки, ноги, головы… С пирса было видно, что в морской воде находится большое число трупов, почему – то они все были в вертикальном положении… была небольшая волна и создавалось впечатление, что они маршируют. Страшная картина. Многих она толкала на безрассудные и отчаянные действия».

Крым 14 мая 1942 г. Из телеграммы Льва Мехлиса Сталину: «… Части стихийно отходят. Эвакуация людей и техники будет незначительной, мы опозорили страну и должны быть прокляты».

Не имея военного образования, но обладая неограниченными полномочиями на Крымском фронте, заместитель наркома обороны и начальник главного Политуправления Красной Армии, Лев Мехлис, вмешивался абсолютно во всё, правил все увиденные им приказы, командовал через головы начальников, лично всё распределял, всех во всём подозревал, обвинял, доносил, расстреливал…

Запись отца (старшины Особой группы связи командования флота) об этом десанте: «Я обеспечивал командование связью, а армейские части мне помогали».

Вряд ли бы я увидел свет, останься милейший одессит, Лев Захарович Мехлис, на минуту без связи с флотом … Согласен со мной и Верховный Главнокомандующий: «Да разве Мехлиса можно назначать на созидательные дела? Вот что-нибудь разрушить, разгромить, уничтожить — для этого он подходит». И.В. Сталин 1949 г.

Безусловно, и тогда героев было много, но попробовал бы кто из командиров поднять вопрос о наградах…

Поведал я главному краеведу Севастополя, Олегу Глебовичу Доскато, что в своих воспоминаниях отец рассказывал о выполнении личных поручений адмирала Кузнецова, легендарного наркома флота. Конечно, при массе подписок, отец рассказывал о несекретном, но даже сам факт знакомства старшины с наркомом звучит невероятно. Однако, Олег Глебович, узнав от меня, что до оставления Керчи и после её освобождения, отец командовал в Керченской крепости телефонной станцией, дал мне свою статью о секретном подводном кабеле из Севастополя на Кавказ с заходом в Керченскую крепость, т.е. осаждённый Севастополь имел связь с Керчью и Кавказом. Адмирал Кузнецов бывал в Керчи неоднократно, можно представить круг его общения по закрытой связи и, видимо, там и приметил он в обычном старшине надёжность, поскольку посылая всех кого можно на помощь Севастополю, оставил на отца попутно со связью и гигантские подземные склады флота в крепости. Об этом отец вспоминал всегда с волнением. Какие там пересдачи! Приказы не обсуждаются. А за нехватку любой мелочи ответ по законам военного времени… Над привычкой отца перед уходом с работы опечатывать абсолютно всё, посмеивались и друзья. Дикая ответственность за ценности флота в её основе, как и первая седина в 25 лет.

Директор мемориала «Керченская крепость», к.и.н. Юрий Леонидович Белик, водил и возил меня по крепости весь день. Поразило то, что на гигантской территории укреплений снимать нечего – всё укрыто под землёй. Берегли жизни солдат царские генералы. В 50 м. от подземного бункера телефонной станции открыто стоит лишь здание голубиной почты (голуби под землёй не живут), которую флот использовал до 1957 г. Юрий Леонидович тоже внимательно отнёсся к воспоминаниям отца и сказал, что на войне и не такое бывало. Саму крепость – произведение искусства фортификации, мы можем видеть только благодаря разгильдяйству. Её дважды оставляли и дважды освобождали. Всё 4 раза (у нас и у немцев) она минировалась и все 4 раза должна быть уничтожена…

Катастроф, подобных Крымской, было несколько, тягот и лишений досталось с лихвой всем фронтовикам без исключения. Никогда они не рассказывали об этом: «самим тяжело и бессмысленно, а человек, не испытавший подобного на себе, такого бы тем более не понял».

НО ОНИ ВЫСТОЯЛИ И ПОБЕДА БЫЛА ДЛЯ ВСЕХ ВЫСШЕЙ РАДОСТЬЮ И НАГРАДОЙ.

Официально признанные потери в войне 27 млн. человек. В безвозвратные потери не включены миллионы фронтовиков, оставшихся калеками. Они просили милостыню на всех базарах, перекрёстках, у магазинов и вокзалов. Слишком это раздражало власть имущих и их убрали из городов. Даже с привлечением войск НКВД это «очищение» заняло несколько лет. Только безутешные матери и жены прорывали все препоны в поисках своих детей и мужей.

Была у всех переживших войн ещё одна общая черта — внутреннее спокойствие. Чудом выжив в страшные военные годы, они не суетились, не раздражались и не волновались, подобно нам, из-за мелких житейских проблем.

Даже ставший уже тыловым Елец интенсивно бомбили ещё 2 года, включая окраины. В конце Черной слободы, в частных домах, слева и справа от дома деда, были госпиталь лётного состава и склад боеприпасов. Уничтожены оба здания. В тылу люди умирали от голода, холода, невыносимых условий труда на многих производствах, в тылу свирепствовали свои Мехлисы…

Осуждён абсолютный дефицит всего времён Брежнева, нищету 50-х сейчас и описать невозможно. Но вот снимок 1953 г. Карточки на продукты, одёжкой этих людей побрезговали бы нынешние бомжи, слов не найти о перенесённых тяготах. бедах и лишениях каждого, но все бодры, веселы и улыбаются.

ОНИ БЫЛИ СОВСЕМ ДРУГИМИ.

Ни один другой народ не смог бы вынести таких тяжестей войны и победить, но то поколение было закалено всей своей жизнью.

Жесточайший голод периодически потрясал страну, о его масштабах и всеобщей нищете гласит знаменитый «Указ 7-8» или «Закон о 3-х колосках» от 1932 года. По нему за кражу колосков полагалось от 10 лет до расстрела с 12-летнего возраста. Правда, дети за яблоки и огурцы получали всего 3 года.

Из-за послевоенного голода немало фронтовиков демобилизовалось годами позже, на любых окраинах Ельца и спустя 20 лет после войны у всех были хозяйства с коровами, а многие работники института старались держать хотя бы кроликов и кур в городе. Когда отец демобилизовался, то калитку открыл дед. Он не видел сына 8 лет, но его первыми словами были: «Живой? А покушать нет?» Часто отец вспоминал, что первый после армейского пайка полуголодный год на гражданке дался ему неимоверно тяжело. Мы стали первым поколением, не познавшим голода.

Но и процесс, обратный приёму пищи, в те времена требовал осторожности и мог привести на Колыму, поскольку газеты пестрели портретами руководителей, а другой бумаги не было. Вот почему Пётр Иванович Ивашутин, будучи ещё первым замом директора КГБ, обязал всех сотрудников комитета принять участие в архивных работах по реабилитации жертв репрессий. Лично найденное и пересмотренное молодым чекистом дело, в котором неграмотная вологодская колхозница давала показания на своего председателя и признавалась в работе обоих на японскую разведку, было убедительнее любых инструкций и приказов.

А это уже более поздний снимок. Отменены карточки, появился ширпотреб, все сыты и приоделись. Озоруют на снимке фронтовики: будущий проректор с будущим деканом. Правее, на фоне угла дома, в очках, преподаватель истории Степан Петрович Ершов. Он собрал много исторических материалов и легенд Ельца, а перед приходом немцев обследовал подземные ходы Ельца с целью создания партизанских баз.

К концу 50-х оставалось ещё тотальное недоверие государства к каждому своему гражданину. Постоянные инвентаризации, переучёты, и проверки выматывали всех. На всей мебели и приборах были крупно написаны инвентарные номера, результаты проверок обсуждались на собраниях. Страна поднялась из руин, приходили в институт специалисты, поступало новое оборудование, переснащались старые и открывались новые лаборатории, в институте всё было в движении…

На этом снимке замечательный человек, Игорь Иванович Малявин, лаборант. Правее, в светлом и с сумочкой, будущий декан физмата, Ирина Николаевна Шульц. Рядом с ней, с газетой в руках, одна из 3-х первых преподавателей кафедры физики, Лидия Георгиевна Горскова. Во время одной из инвентаризаций у Игоря Ивановича обнаружилась нехватка провода. На собрании, где это обсуждалось, ему стало плохо… Умер. Всегда потом всё находилось: провода, реостаты, фанера и всё прочее, да и в бухгалтерии работали не звери, они лишь выполняли инструкции, но и над ними было беспощадное КРУ…

Всё поколение этих людей прошло через нечеловеческие муки и лишения и это послевоенное время было для них самое благословенное. Лучше они не жили никогда.

Один из последних снимков ветеранов ЕГУ. Здесь их уже горстка. На поисковых сайтах о войне нет многих награждённых, поэтому удалось найти далеко не всех. С женщинами вообще проблема: воюют под одной фамилией, а живут потом с фамилией мужа…

Всё же есть, наверное, градация и силы духа. Учились, работали, преподавали и воевали люди, которых государство поставило вне закона, сделало без вины преступниками. Потомки знатных дворянских и купеческих фамилий, раскулаченные и находящиеся в бегах ради спасения жизни, они скрывали своё прошлое, но были примером в работе. Им не за что было любить враз сделавший их нищими изгоями и пытающийся уничтожить строй, но они умели отделять зёрна от плевел, в суровую годину перешагнули через обиды и воевали как герои.

Много необъяснимого в войне и доводы историков больше похожи на подгонку аргументов к конечному результату. В этом едины и гений, живший 2 века назад, и 96–летний фронтовик, сполна испытавший на себе все тяжести войны, пишущий о ней честные книги и один из самых светлых умов православия: «А ещё — нас довели до того, что Пушкин называл остервенением народа. Он тоже задавался вопросом: как мы выиграли войну 1812 года? И отвечал: да, русская зима, Кутузов, Багратион, Барклай де Толли… И в конце концов разводил руками: а может, просто «русский бог». То есть чудо. И я тоже считаю, что мы выиграли войну чудом. Когда было безнадёжное положение, враг стоял у Москвы, захвачены были Украина, Белоруссия, часть Северного Кавказа и Центральная Россия, Красная армия оказалась почти уничтожена. Каким образом произошёл перелом и мы перешли в наступление?.. Между прочим, один из руководителей Русской церкви, отец Илларион, тоже пишет: это чудо, что мы выиграли войну. И в этом чуде нет ничего, укоряющего нас». Даниил Гранин.

Ушли фронтовики и богатыри не мы. Но мы выросли среди них, и я не знаю ни одного одноклассника, однокурсника или знакомого, который пытался бы увильнуть от армии. Без армии человек был второго сорта. В любой мужской компании он и сам чувствовал свою ущербность, а девчонки на таких и внимания не обращали. Знаю и выпускников, блестяще кинувших военкоматы, но не в принятую ныне сторону. И в этом абсолютно нет нашей заслуги. Уже не было слепой веры в мифы и сказки, фронтовики же и не пытались рядиться в светлые одежды, но они были настоящими.

08.05.2015 · Администратор · Комментариев нет · Просмотрено 3 138 раз · Добавить комментарий
Рубрики: Краеведение, Объявления

Фронтовики ЕГУ (начало)

Владимир Глазков (г. Елец)

Это попытка за сухими строчками документов показать живых людей, среди которых мы выросли: их радости, беды, трудности и заботы, а также нелакированную правду войны, в которой они победили. Реалии войны не только героичны, но и страшны, непривычны и невероятны, однако они документальны и необходимы для подлинного уважения к фронтовикам, которое невозможно без понимания того, через что они прошли. Сохранена орфография наградных листов. Кратко упомянуты здесь интересные люди, не воевавшие, но стоящие у истоков университета.

Иван Диомидович Малютин официально вёл автодело, был механиком от Бога и мог оживить любую вышедшую из строя технику. Его золотые руки и смекалка требовались всем на кафедре. Человек он был спокойный и добродушный, в гневе его невозможно было и представить.

14.3.1943 СЕКРЕТНО ЭКЗ. №2 … «2 марта 1943 г. в боях за село Дерюгино просочившись к передней линии обороны противника в упор расстрелял с автомата 13 фашистов, которые обстреливали подходящую нашу пехоту. Будучи ранен тов. Малютин не прекратил огонь по противнику. Истекая кровью он не бросил свой огневой рубеж и лишь по приказанию командира был эвакуирован в тыл». Это описание подвига к награждению Демидыча Орденом Красной Звезды, который он носил лишь по великим праздникам.

Его жена Аня была нашей родственницей, жили они за Детским парком и, как и большинство работников института, держали живность. Зять Демидыча, Валерий Манаенков, в конце 60-х преподавал физику в институте, позже защитился и переехал в Липецк. В одной из комнат подвала у Демидыча стоял бильярд, в котором он был асом и противостоять ему могли только зав. кафедрой физики Яков Моисеевич Пинский и преподаватель матанализа Иван Васильевич Макаров.

На этом снимке слева направо: лаборант Виктор Чесноков, Яков Моисеевич Пинский, лаборант Георгий Алексеевич Глазков (мой отец) и Иван Васильевич Макаров. Матанализ Иван Васильевич вёл хорошо и понятно, но и спрашивал жестко. Студенческая мудрость гласила: «Анализы Макарову сдал – жениться можно». Много лет он работал на вечерних курсах по подготовке в ВУЗы, которыми заведовал отец и во время «окошек» они обычно сидели за шахматами. Яков Моисеевич Пинский спокойно, вежливо, деликатно и тактично, но уверенно и системно, вёл и укреплял кафедру людьми и оборудованием. С присущим ему мягким и глубоким юмором, он мог и сгладить острые моменты, и подсказать верное решение проблемы. Лиха досталось и ему. Жуткий голод 30-х с массовым вымиранием только сейчас признан официально, а Яков Моисеевич рассказывал, что в детстве, чтобы выжить, уже подумывал о том, чтобы примкнуть к беспризорникам. Во время первых моих отпусков, за партией в бильярд, он расспрашивал об Арктике и иногда резюмировал: «Чудны дела Твои, Господи» или: «Велика ты, матушка Россия».

Геннадий Николаевич Филиппов часто использовал коридор подвала в качестве тира. Он вёл физкультуру в Елецком учительском и Орловском педагогическом институтах ещё во время войны, когда оба института и все школы города (здания всех школ были заняты под госпитали), сведённые в одну школу под №11 находились в нынешнем корпусе №1 ЕГУ. На 23-й день боёв, 8-го апреля 1942 г., морской пехотинец Филиппов был ранен под Ленинградом в предплечье с повреждением кости левой руки, после лечения комиссован и награждён медалью «За Боевые заслуги». Военком Ельца в представлении пишет и о том, что Геннадий Николаевич возглавлял комсомольскую организацию Орловского пединститута. Он всегда занимался патриотическим воспитанием, встречался со школьниками, рассказывал о войне, вёл стрелковые секции. Сам дотошно соблюдал все правила обращения с оружием и требовал такого же безукоризненного обращения от студентов. Малейшее разгильдяйство приводило к отстранению от стрельб. В рассказах о войне увлекался, горячился, заводился и иногда, предварительно оглянувшись по сторонам, рассказывал парням о том, что моряки ставили бегущих из боя в позу моющих полы и показательно простреливали насквозь. Может быть и непедагогично. Но нас окружали фронтовики, и мы понимали эту аксиому любой войны: дрогнет и побежит один — погибнут все.

Орденом Отечественной войны II степени был награждён плотник Сергей Александрович Попёнкин, участник штурма Берлина. Человеком он был много повидавшим и, одновременно, добродушным. Сниматься не любил и это один из немногих групповых снимков с его участием. Всем и всегда необходимый, он постоянно что-то ремонтировал, и без него трудно представить институт того времени.

«Смелый, инициативный и решительный» Вячеслав Петрович Ширяев за один только наступательный бой 24.10.44 г. под г. Кральево в Югославии награждён медалью «За Боевые заслуги» и получил в том бою осколочное ранение левой половины грудной клетки. Но ранен он был неоднократно. Прихрамывал. Обычно ходил в тюбетейке, без которой мёрзла голова со вставленной после очередного ранения титановой пластиной, а писал и все чертежи рисовал левой рукой. Идеальную окружность он рисовал мгновенным взмахом. «Докажем тООООждество» — услышавшие такое впервые студенты невольно улыбались, но улыбался и он, как бы говоря: «Ну, вот такой я есть, а что поделаешь? Понимаю, что непривычно, но я же улыбаюсь, и вы увидите, что я совсем не страшный». Так и было, вскоре его речь становилась для всех привычной, и невозможно было не уважать этого сильного духом человека и прекрасного педагога.

Мария Дмитриевна Морозова присутствует на всех снимках фронтовиков. Наград она не носила и никогда не упоминала о войне. Вела астрономию и небесную механику. Бывая у нас в гостях, всегда с умилением смотрела на моих кроликов, но её муж получил от завода благоустроенную квартиру (событие в те времена невероятное) и эти радости жизни ей стали недоступны. Участки под картошку институту нарезали за Ольшанцем и на прополку они ходили обычно с мамой. Эти 5-6 рядков на семью были бесконечными, иногда мы возвращались в сумерках и тогда наступал мой звёздный час. О звёздах и созвездиях интересно и увлечённо Мария Дмитриевна могла говорить бесконечно.. Стараясь увлечь студентов любимым предметом, она переносила занятия на вечернее время, дабы каждый мог поработать с телескопом и увидеть небесные тела, приносила макеты, плакаты, показывала фильмы. Всегда присущее ей хорошее настроение передавалось и буквально заряжало оптимизмом окружающих.

Инженер и изобретатель Венедикт Антонович Копаев на этом снимке с зав. кафедрой физики Яковом Моисеевичем Пинским. Венедикт Антонович вёл основы производства, а позже перешел в Трансвзывпром. В армии он с первого дня войны, а 15.2.1943г. воентехник первого ранга Копаев В.А. за успешное восстановление техники на поле боя награждён медалью «За Боевые Заслуги». Летом 1944 г. уже инженер-капитан Копаев «с исключительной энергией и инициативой» так отремонтировал и подготовил к боям технику дивизии, что с 23 июня 1944 г. она без остановок форсировала Днепр, Березину и Неман и, благодаря энергии Венедикта Антоновича, на всём пути была обеспечена ГСМ. Его вклад в успех командование дивизии оценило Орденом Красной Звезды. Он единственный из преподавателей имел машину. Старенькая «Победа» работала как часы, он всегда был готов подвезти коллег и катал ребятишек. После отмены преподавания основ производства, Венедикт Антонович перешел в Трансвзрывпром и его знал каждый подрывник СССР, т.к. это было единственное учебное заведение, их готовящее.

Декан физмата Илья Ильич Сафонов, в боях с 6-го сентября 1941 г. 2-го января 1942 г. начальник химслужбы Сафонов возглавил отряд истребителей танков и был тяжело ранен с полной потерей зрения на левый глаз. За тот бой он представлен к медали «За Боевые заслуги». 2-ГО ЯНВАРЯ 1942 г.!!!

К концу 1941 г. от встретившей 22 июня войну 5,5 миллионной кадровой Красной Армии в строю осталось менее миллиона. Тяжелейшие бои шли по всем направлениям. Главная опасность – прорыв танков. И начальник химслужбы Сафонов возглавил отряд истребителей. После тяжелого ранения, с группой инвалидности, он возвращается в строй. Но представлен он к «Боевым Заслугам» только в апреле 1945-го. А в марте 45-го на представлении к медали появляется штамп «ОРДЕНОМ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ». Редчайший случай! Обычно в штабах занижали награды и такой штамп ставили на представлении к Герою Советского Союза. Возможно, утверждающий наградной лист штабист сам воевал с начала войны и прошел через такой же ад, в котором и выжили единицы. Родившийся под Воронежем, Илья Ильич любил Елец и прекрасно знал его историю. Рассказывал нам о первом в России элеваторе, о том, что у нас была одна из трёх первых на всю страну хлебных бирж, о первом в России Императорском железнодорожном училище. Базой его широчайшей эрудиции были первоисточники и в любых спорах последнее слово всегда оставалось за ним. Думаю, многим выпускникам не пригодились целые разделы знаний, но то, что (и как!!!) давал Ильич, пошло на пользу каждому. Интересные и изящные вопросы и задачи заставляли думать и проявлять смекалку. Если «Занимательную физику» Перельмана перевести в формат передачи «Что? Где? Когда?» (без шоуэффектов, волчка и секундомера), то это даст примерное представление о его методах. В развитии мышления у студентов с ним мог сравниться только преподаватель элементарной геометрии, Исаак Михайлович Пинский.

РАБФАК — ДЕДУШКА ЕГУ, А ИНСТИТУТ — ЕГО БАТЮШКА.

Вихрь потрясений после 17-го года оставил многих людей без образования, рабфак же давал возможность поступления в ВУЗ и для многих он стал путёвкой в жизнь. Рабфак закончили мой дед и отец. Дед через год после его окончания стал коммерческим директором пивзавода, а ещё через 2 – директором принадлежащей пивзаводу угольной шахты с обещанием после наладки устойчивой добычи угля работы в Орловском облисполкоме (Елец тогда был в составе Орловской обл.) Отец после рабфака поступил в Донецкий индустриальный институт, но был призван в армию с первого курса. Отслужив 8 лет во флоте, поступил в наш институт лаборантом, на пенсию вышел проректором по АХЧ. Судьбы рабфаковцев и фронтовиков — отца и деда не были исключительными, просто о них есть информация и по ней можно судить о качестве рабфаковского образования и нечеловеческих усилиях всех фронтовиков, ценой которых достигнута Победа.

Здесь приведены свидетельства руководителей военной разведки, прошедших войну. Один был командиром моего погибшего в 1943 г. деда и вспоминает совместные фронтовые будни. Друзья и коллеги другого в изложении его боевого пути описывают именно те условия, в которых воевал на финской войне дед, а в Отечественную в Крыму — отец.

НО РАЗВЕДКА ДОЛОЖИЛА ТОЧНО…

Аббревиатуру «КГБ» заслуженно знал весь мир. Грозная контора. Но не менее мощная организация многие годы была полностью засекречена.

Мама, её брат, сестра и я встречались с бывшим командиром моего погибшего на войне деда, Василием Михайловичем Шкилёвым. К тому времени он уже стал генералом Главного Разведывательного Управления Генштаба (ГРУ), но даже само это название было секретным и разведчики скрывались в тени КГБ. Их эмблемой до 2002 г была летучая мышь, а ныне – трёхпламенная гренада на фоне гвоздик –символ стойкости элитных подразделений. Однако полюбившаяся разведчикам мышь остаётся в мозаике на полу при входе в штаб-квартиру ГРУ и любимой наколкой спецназа.

«Пётр Великий, Император ГРУ, Папа, Дед» – такие уважительные прозвища от разведчиков заслужил руководитель ГРУ Пётр Иванович Ивашутин. Прослужил он 60 лет, из них четверть века возглавлял ГРУ. Именно он реорганизовал и поднял на недосягаемую высоту военную разведку, сделал её самой мощной в мире. Его соратники в книге «Император спецслужб» описывают условия, в каких воевал Пётр Иванович в Финляндии и в Крыму. В финской войне наша армия сумела прорвать оборону противника в непосильных для любой другой армии мира условиях. Мой дед, Горсков Георгий Фёдорович, пошел на эту войну добровольцем и слал домой весёлые письма с частушками для детей. Желание успокоить и приободрить семью понятно. Вот только для составления весёлых частушек в условиях той войны требовалось мужество невероятное.

Противник — боевой царский генерал Карл Густав Эмиль Маннергейм был на службе в русской армии с 1887 по 1917 г. После начала войны с Японией Маннергейм решил отправиться на фронт добровольцем. В послужном списке барона появилась новая запись: «Высочайшим приказом состоявшимся в 7 день октября месяца 1904 г. переведен в 52 драгунский Нежинский полк подполковником…». Из экспозиции музея Елецкого Нежинского полка: «Одним из офицеров полка был будущий президент Финляндии Карл Густав Маннергейм, который также бывал в Ельце, о чем писал в своих мемуарах».

В финской войне Красной Армии пришлось в тяжелейших условиях прорывать «Линию Маннергейма», считавшуюся неприступной, потеряв за 105 дней «Зимней войны» — 150 тыс. убитыми и 300 тыс. ранеными и обмороженными. Были ли они оправданы? Будущий «Император ГРУ», а тогда начальник военной контрразведки 23-го корпуса, капитан Ивашутин, отправил начальникам всех уровней множество донесений о недостатках в снабжении, экипировке и подготовке войск с конкретными предложениями по их исправлению. После нулевого результата посмел лично обратиться к влиятельному чиновнику из свиты прибывшего на фронт секретаря Ленинградского обкома А.А. Жданова с просьбой принять меры по срочному обеспечению хотя бы разведчиков всем необходимым для выполнения заданий в тылу финнов. Приведённая ниже цитата имеет непосредственное отношение к Елецким добровольцам той войны: «… финские воины носятся по лесу на лыжах как черти, а в соединениях у него не было ни одной роты, поставленной на деревянные снегоходы. Нашему солдату метровый снег приходилось преодолевать «пешкодралом», вдобавок без маскхалатов. На снегу серая армейская шинель резко контрастировала, превращаясь для снайперов в лучшую из мишеней».

Это снимок переправы бойцов через реку в начале войны. Серые шинели, сапоги, будёновки. Дороги минированы и пристреляны артиллерией, на деревьях снайперы, 3 линии мощных замаскированных укреплений глубиной до 90 км., прекрасно ориентирующиеся в лесах финские летучие отряды, месяцем позже — полутораметровые сугробы и морозы до 40 градусов. А ельчан отправили на войну в черных железнодорожных шинелях, за что их прозвали «гудками» (Л.Г. Горскова «На войну уходили отрядами») Один генерал уверял, что ельчан переодели в танковые комбезы, это лучше, но они, опять же, черные.

Была на сайтах статья Л. Г. Горсковой «Они вышли из рабфака» со знаменитой фотографией группы рабфаковцев 1936 г., оригинал которой подарен ею городскому музею. Полулежащий слева — Георгий Фёдорович Горсков, мой дед, а Лидия Георгиевна Горскова – одна из трёх первых преподавателей кафедры физики института и моя мама. Но слишком разная была у нас жизнь, поэтому я могу быть только биографом семьи. Пишу же потому, что и так слишком многое уже кануло в Лету навсегда.

Весь мир считал, что «Зимняя война» стала позором Красной Армии, именно по её результатам Гитлер назвал её «колоссом на глиняных ногах», но Сталин понимал, что она совершила невозможное, — то, что не по силам ни одной армии мира. Люди со спецподготовкой для проверки пытались провести ночь на снегу при 20–градусном морозе в свитере, армейской шинели, валенках и ушанке с банкой тушенки и бутылкой водки. НЕВОЗМОЖНО!!! Детство деда пришлось на революцию и гражданскую войну и только благодаря рабфаку, он прошел путь от подсобного рабочего пивзавода до коммерческого директора и директора шахты. Пивзавод был тогда мощной организацией: официантки, буфетчицы, проводники вагонов, имелись даже зам. по рыболовству и своя угольная шахта в Горловке. Перед оккупацией Донбасса деду удалось вывезти семью в Елец. Погиб он в 1943 г. под Смоленском. Его 20-тилетний командир, лейтенант Василий Михайлович Шкилёв, сразу связался с семьёй деда. Писал, что у него тоже погибли два брата, и он полностью разделяет горе близких боевого друга. После войны Василий Михайлович закончил бронетанковую и Военно — дипломатические академии, стал дипломатом, доктором наук и генералом военной разведки.

Крепкую связь с семьёй Георгия Федоровича он сохранил на всю жизнь. В поздравлении с двадцатилетием Победы (из-за границы), он пишет: «В памяти вновь отчётливо возникли дороги войны – тяжёлые и радостные. Вспомнился и Ваш славный отец, причём в самых различных ситуациях: выступая на митинге дивизии перед вступлением в бой, лихо выскакивая с орудием на прямую наводку и даже варя варенье в лесу под Локновым на реке Угре. Верится, что незабвенная память о тех, кто не возвратился с войны, не позволит нам благодушествовать и упиваться победой и навсегда избавит нашу прекрасную Родину и её великодушный и трудолюбивый народ от страшных бедствий нового безумия. Со дня гибели Вашего отца прошло почти 22 года и я снова склоняю голову над его далёкой могилой». Василий Михайлович знал деда на фронте 4 месяца и 4 дня, а через 58 лет после его гибели написал автобиографическую книгу (итог жизни), главу в которой посвятил деду! Безграничное уважение к деду чувствовалось со стороны всей многочисленной родни и всех его знавших. Мама оставила в память о нём фамилию, её брат, Олег Горсков, посвятил ему одно из своих лучших стихотворений «Отец»:

В деревне под Смоленском, в сорок третьем;
Погиб отец, сержант – артиллерист.
А у него остались дома дети,
Жена – вдова, да похоронки лист…

Из письма Василия Михайловича от 28.12.81. «Годы войны уходят в историю, однако память о них, о тех, кто не пришёл домой, остаётся незабвенной. И очень хорошо, что святое чувство благодарности к защитникам Родины, погибшим и живым, как эстафета передаётся нашим детям и внукам».

(окончание здесь)

08.04.2015 · Администратор · 6 комментариев · Просмотрено 4 179 раз · Добавить комментарий
Рубрики: Краеведение, Патриотизм

Коростель (краеведческий очерк)

Глазков В. Г. — 13.11.14

Фото лаборантов физмата 1954 г. Слева Глазков Георгий Алексеевич, в центре Коростелин Юрий Тихонович, справа Малявин Игорь Иванович.

Коростеля, этого взрослого шалопая, знал весь город.

Сирота, на рабфаке учился вместе с моим отцом, потом закончил истфак, профессиональный и законченный фотограф, в переводе на современный — фанат. Без аппарата Тихоновича трудно было себе представить, он не выпускал его из рук и снимал всегда неожиданно, мог уловить интересный момент, поэтому и на снимках его не мумии, а живые люди.

Лаборант института, историк в вечерней школе, фотограф тюрьмы, эксперт-криминалист горотдела, работу он менял часто, знаком был половине населению Ельца, вхож всюду и везде ему были искренне рады.

Периодически работал в институте, вёл фотодело, был со всеми на короткой ноге и все это принимали как должное, невзирая на чины и звания.

КОРОСТЕЛЬ – ЦЕЛЫЙ РАЗДЕЛ ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ ИНСТИТУТА, невзирая на записи в его трудовой, именно ему ЕГУ обязан многими дошедшими до нас снимками начала 50-х,, т.к. где бы он ни работал, в институте он всегда был своим для всех и снимал, снимал, снимал…

Всегда с приклеенной к верхней губе самой дешевой сигаретой, частенько с амбре, он всегда с ходу вписывался в любую кампанию от грубых мужиков до утончённых женщин, всегда и всем был интересен.

Эрудит и книголюб, следящий за новинками, он всегда был желанным гостем и в институтской библиотеке, приносил, обменивал, обсуждал.

Я и сейчас не понимаю, как мог мой серьёзный отец дружить с таким беспечным и абсолютно противоположным ему по характеру человеком.

Отец частенько серьёзно (на повышенных тонах!) отчитывал Юрку за язык без костей, за его беспутность, но это были скорее отеческие наставления. А тому всё как с гуся водя.

Жил он в доставшейся от родителей левой половине дома по Маяковского 38 перед Валуйским мостом и была у него уникальная по тем временам библиотека (3-4 тыс. томов). Много детективов и другого интересного чтива.

Я частенько пропадал у него, иногда с ночёвкой. Жил он по спартански, домой приходил только ночевать. Бывало, заговорившись и проголодавшись среди ночи, мы могли отыскать во всём доме только засохшие корки, а если находили к ним остатки подсолнечного масла, то это уже было пиршество.

Как ни странно, но этот балабол, из уст которого каждые 5 минут выскакивала 58 статья со всеми её пунктами (сажали ещё), имел дружеские отношения с бывшим тогда и будущим деканами физмата, Серафимом Константиновичем Акепсимовым и Ильёй Ильичём Сафоновым. На этом снимке второй слева Акепсимов, третий – Коростель. Странность заключается в том, что оба декана прошли такую школу выживания, немногие оставшиеся в живых «выпускники» которой об осторожности знали не по наслышке, и оба долгое время были секретарями партбюро. Моё объяснение просто – в той школе жизни они научились разбираться в людях и видеть за внешним «фасадом» главное в человеке.

При тех зарплатах у многих сотрудников было подсобное хозяйство, а уж картошку на выделенных на Ольшанце участках сажали все без исключения преподаватели. Поэтому нечастые праздники (один выходной в неделю, один нерабочий день 1 января, 9 мая работали) были настоящей отдушиной от повседневного труда, при дефиците продуктов к ним готовились задолго и они больше несли смысл редкого общения с друзьями вне работы, нежели насыщения, хотя и это в те времена было немаловажно. А без фотографий на память и ярого спорщика по любому вопросу, Коростеля, и праздник был бледным. Вечно полуголодный, худой как скелет, он на праздниках отрывался и мог съесть непосильное другому количество. Но без жадности и все женщины (и мама, и бабушка в Чёрной слободе, где он бывал с нами часто, на этом фото я их заснял там с отцом в середине 60-х) заботливо следили за его часто пустевшей тарелкой.

Зная всех и вся, он был ещё и объединяющим началом, знакомил людей, действенно помогал советами или просил одних друзей помочь другим.

В 80-х в чернослободском доме уже никого не осталось и украли бабушкины иконы в красивых окладах.

В новом веке, приехав в отпуск, я зашел в дом предков.

Он был уже без дверей и окон, а пол усыпан сплошным слоем фотографий и мне захотелось посмотреть на начавшиеся забываться лики бабушкиных икон. Из многих сотен фотографий я не нашел ни одной с иконами. Низзя их было снимать и Коростель не снимал.

А это фото 29 мая 1985 г., (69 лет отцу) снято в нашем саду знаменитым теперь (и покойным) художником Колей Климовым.

ЗАГАДКА

За месяц в Крыму я нашел многое и по отцу. При куче висевшем на нём подписок, он мог говорить только о бытовом, но и оно звучит невероятно для любого, служившего в армии – старшина выполнял личные поручения адмирала, наркома флота и т.д. А по своей должности отец обязан был давать наркому связь (никогда не упоминал даже). Если вспомнить технику военного времени – коммутаторы с гнёздами для штекеров (прослужили до 80-х) и круг возможного общения наркома при планировании операций флота, то можно представить, сколько разговоров первых лиц государства слышал отец и сколько госсекретов (архивы военного времени и сейчас далеко не все открыты) кануло вместе с ним.

Ведущие историки Севастополя и Керченской крепости к моим пересказанным отцовским воспоминаниям отнеслись очень серьёзно и их косвенные пока находки подтверждают слова отца.

И как мог отец, старшина 1-ой статьи Особой группы связи флота, замеченный наркомом и допущенный к гостайнам, позже постоянный член партбюро и действительно идейный коммунист, всю жизнь дружить с таким легкомысленным созданием? А они не могли друг без друга, цапались, но всегда подставляли плечо в беде и надеялись друг на друга.

Когда у Тихоновича был жуткий перитонит с призрачными шансами на выживание, то только благодаря заботам и поддержке отца, он выкарабкался практически с того света

Отец носил ему бульоны, добывал лекарства, НО, ГЛАВНОЕ, ЮРУ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛЕЧИЛИ.

Отец МОГ ТРЕБОВАТЬ. И это была общая черта людей со стержнем, с которыми он дружил.

Первый декан, Серафим Константинович Акепсимов, бывший беспризорник. Ушел на войну рядовым, а вернулся гвардии капитаном. Он был спокойным и, скорее, мягким человеком с чувством юмора. Все праздники они с супругой встречали у нас и знал я его с первых дней жизни.

Или Илья Ильич Сафонов, будущий декан, тоже ЧЕЛОВЕЧИЩЕ.

Фронтовики, прошедшие огонь и воду, гвардии капитан, начавший войну рядовым, старший лейтенант, ставший в 42 г. инвалидом и старшина первой статьи, выполнявший личные поручения наркома. (Отец позже станет проректором по АХЧ, а это уже номенклатура ЦК)

Постоянные члены партбюро и долгое время его секретари, они чудом выжили в той страшной войне, это была их страна, ОНИ ИМЕЛИ ПРАВО ТРЕБОВАТЬ.

Илья Ильич был настоящим эрудитом, весёлым и приветливым человеком, готовым как помочь словом и делом, так и поддержать шутку. И только в критических ситуациях проявлялась его стальная воля. Лиха ему судьба отмерила на десятерых. Раннее сиротство, жизнь у родственников, интернат, химфак МГУ, со второго курса которого пришлось уйти из-за тяжелейших материальных условий в курсанты химучилища РККА, досрочный выпуск на войну, тяжелое ранение, инвалидность…

Но в в 1949 г. он поступает на наш физмат, а уже в 1951 г. его с отличием заканчивает.

Вот фрагмент фотографии выпуска физмата 1951 г. Слева внизу сидит первый декан физмата Акепсимов, а стоит вверху в кителе с орденом будущий – Сафонов.

В 1952 г. Ильич поступает уже на физмат Московского заочного педагогического института, а в 1956 г. заканчивает с отличием и его! Всё это при постоянной работе в школе. И какой работе! Одни благодарности и Почётные грамоты, а, главное, ребята в нём души не чаяли. У нас он вёл технику школьного эксперимента, методику и историю физики. Просто, ясно, интересно, увлекательно. О многом говорит китель Ильича. Замечу, что фотография юбилейная.

Нечего было больше одеть? Нечего. Почти до конца 50-х ещё ходили фронтовики в кителях. Нам повезло — в 55 г. переведён был из Германии в СССР друг отца ещё по рабфаку, майор дядя Саша Дубинин с семьёй и они подарили отрез хорошего материала, из которого сшили костюмы отцу и маме, а мне шорты. Последствия испытаний войной были не только бытовыми. Фронтовики сразу узнавали друг друга в любой одежде и высшей похвалой человеку был вердикт: «С ним можно идти в разведку».

С ЭТИМИ ЛЮДЬМИ МОЖНО БЫЛО ИДТИ В РАЗВЕДКУ. И с Коростелём тоже. Все его бравады и шалопайские выходки прикрывали мальчишескую непосредственность и внутреннюю чистоту, которой он очень стеснялся в этом жестоком мире и пытался скрывать, но друзья видели его насквозь и любили

Ильич с Коростелём были почти соседями и несколько раз, когда мы шли к Юре, а ему надо было занести книги Сафоновым, то он и меня заводил к Ильичу. Там был мир книг. Жена Ильи Ильича, Галина Сергеевна, тоже была страстной книголюбительницей, работала она в институтской библиотеке, а позже долгое время её возглавляла. В разговорах о книгах они забывали обо всём, я потихоньку дёргал Коростеля за рукав, а Ильич только посмеивался.

Галина Сергеевна была очень ответственной, в библиотеке царил идеальный порядок.. К концу первого курса я закончил вечернюю школу шоферов -профессионалов и курсы газооператоров. (Тогда в каждом большом доме была своя котельная). Работая ночами газооператором, я за год перечитал всё интересное в библиотеке института, а были какие-то фонды, книги из которых не всем выдавали. Тогда я попросил нашу родственницу, Раису Харитоновну Волкову, бессменного ассистента проф. Фигуровского, замолвить за меня словечко, она поручилась за меня перед Галиной Сергеевной, и мне было разрешено читать всё. А Тихонович советовал что выбрать. К концу 4-го курса я мог с чистой совестью сказать, что перечитал всё интересное в институте и споры с Коростелём пошли уже почти на равных.

Там, откуда сейчас выдают в столовой супчики, в то время справа стоял стол декана Серафима Константиновича, посредине диван, а слева стол зав. кафедрой физики, Тихона Максимовича Середы. Серафим Константинович сам был заядлый курильщик, когда же на помощь ему приходил Коростель, воздух в кабинете становился голубым, а уж если и Илья Ильич присоединялся, то можно было смело вешать топор, поэтому некурящий отец сидел отдельно, слева от кабинета, а мама в пятой лаборатории.

Интереснейшие люди и судьбы, о каждом можно отдельный роман писать. При всём разнообразии характеров, их объединяла ответственность, ОНИ БЫЛИ НАДЁЖНЫМИ. Дружили друг с другом и относились по — отечески к младшему сироте – Юрию Тихоновичу Коростелину.

К концу жизни Юрий Тихонович остался без дома и библиотеки, почти все друзья были старше его и уже успокоились на кладбище. Жил он в полуподвальной комнатушке на нищенскую пенсию. Конечно, как и многие, крыл «дерьмократов», но и тогда не было в его эмоциях злобы, скорее, растерянность перед изменившимся миром, который он не понимал и в котором оказался лишним. Не способен был он ни злиться, не держать камень за пазухой.

«Будьте как дети». Эту заповедь он исполнил до конца.

Я оставил этот опус ещё одному уважаемому другу Коростеля, имя которого уже вошло в историю Ельца и знавшего его задолго до моего рождения, попросил поругать. Зашел через неделю. Смеётся: «Как живого Юру вижу!».

Выставка старых фотографий ЕГУ понравилась всем. На обороте многих из самых первых даты написаны рукой отца, пояснения рукой мамы, а снимал неугомонный шалопай Коростель.

Пусть будет земля ему пухом.

23.01.2015 · Администратор · Комментариев нет · Просмотрено 3 168 раз · Добавить комментарий
Рубрики: Краеведение

Слобода

Глазков В.Г. (г. Елец)

Трудно сейчас поверить, что Черная слобода была раньше самой богатой и культурно развитой частью города, колыбелью Елецкого купечества и именно здесь зарождалась слава Ельца. Но это убедительно показывает в своих книгах декан исторического факультета кандидат и.н. Денис Александрович Ляпин. В 1615 г. в Черной слободе было 20 дворов, через 10 лет уже 42, а в конце 17-го века слобода становится самой богатой и культурно-развитой частью города. Причины невероятно стремительного роста и процветания отдельной слободы объяснить невозможно, если не принять во внимание легенду, о которой упоминают все первые краеведы. Наиболее полно она изложена в описании Владимировского храма книги «Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии» авторским коллективом в составе А.Ю. Клокова, А.А. Найдёнова и А.В. Новосельцева: «Легенда повествуется о том, что близ Ельца находились родовые вотчины Романовых, и Михаил Фёдорович, уже будучи царём, часто приезжал в Елец и останавливался в Чёрной слободе. Однажды, возвращаясь в Москву, государь застрял в экипаже на подъёме дороги в Чёрной слободе и был отнесён чернослободцами на три версты в гору буквально на руках. За это растроганный царь подарил жителям слободы землю от их домов до того места, куда они вынесли царский экипаж, а в подтверждение этого позже выдал копию указа — свиток с золотыми буквами. Поэтому благодарные чернослободцы впоследствии и посвятили св. Михаилу Малеину — небесному покровителю царя Михаила Фёдоровича — придельный алтарь своего приходского храма. Упоминаемый свиток с золотыми буквами, как явствует из всех исследований по истории Ельца, сгорел в огне пожара 1848 г., после чего земля, пожалованная царём Михаилом Фёдоровичем жителям Чёрной слободы, перешла во владение города». В пользу этой легенды свидетельствует и придел св. Михаила Малеина в самом первом деревянном храме слободы святого Сергия Радонежского, находившегося в 10 м. от нынешнего Владимировского. «Место, выбранное для возведения Сергиевского храма, предание связывало с событиями 1380 г. Именно здесь, по одной из легенд, собиралась на битву с Мамаем елецкая дружина. Здесь же, в начале Московской дороги, начинался её путь на поле Куликово. Считалось, что именно поэтому построенный здесь храм был освящён в честь преподобного Сергия Радонежского, благословившего на Куликовскую битву Московского князя Димитрия». Первое упоминание о Сергиевском храме относится к 1676 г., а это ещё время становления слободы, но верующие люди не представляли себе жизни без храма и он был выстроен в первую очередь. А в 1680-х годах в 10 м. от храма св. Сергия, вероятно сгоревшего, был построен деревянный Владимировский храм, который, судя по описаниям икон, утвари и колоколов имел богатое убранство.

Переселение большей части купечества в центр города произошло естественным путём. «Торговцев в Ельце было много, однако лишь часть из них зарабатывала хорошие деньги. Они проживали в Черной слободе за рекой Елец. Здесь до середины 18-го века скученно стояли их деревянные дома с большими подвалами и погребами. … Купцы отличались большой набожностью, а Владимировский храм в их слободе быстро стал одним из самых богатых в городе». Но в 1769 очередной пожар уничтожил центр города и магистрат предложил купечеству слободы переселиться в центр города, построив за свой счёт каменные дома. Купцы построили по новому, генеральному плану, красивые белокаменные дома и центр экономической жизни из Чёрной слободы переместился в нынешний центр города. Но земли и выгоны купцы оставили за собой.

Не все купцы переселились из Черной слободы, а переселившиеся помнили свою «малую родину» и щедро жертвовали на её нужды. «Новая каменная Владимирская церковь начата постройкой в середине 1770-х гг. В 1779 г. был освящён Сергиевский престол, в 1784 г. — главный». Дважды храм расширялся пристройкой приделов, а в 1853-1857 гг. наружные стены храма украшены лепниной и расписаны.

«Декоративное убранство фасадов выполнено просто и торжественно, лепной растительный и геометрический орнамент покрывал почти сплошь стены фасадов и словно легким белым кружевом вился по стенам изумрудного цвета. Лепная работа как бы соревновалась в выдумке рисунка с народными елецкими кружевницами, перекликаясь и повторяя движение тонких линий кружев. … Если бы он сохранил весь свой первоначальный убор, можно было бы считать памятником елецким кружевницам, так как он был по народному красив, ярко наряден, так профессионально был выполнен его орнамент, щедро разбросанный по фасадам. Подъезжающему к заставе со стороны столицы путнику открывалась панорама Ельца, и первое, что его встречало, — стоящая по оси улицы, посреди Владимирской площади высокая колокольня».

Протоиерей Павел Николаевич Бутягин 58 лет прослужил во Владимировском храме Чёрной слободы, приняв его от своего тестя, о. Павла Очкина, и передал его в 1904 г. своему внуку, о. Тихону Бутягину. Велик даже простой перечень его добрых дел, заслуг и наград. Прекрасно образованный, знаменитый проповедник и неутомимый труженик, он ещё в 1861 г. на открытии мощей святителя Тихона Задонского представлял всё елецкое духовенство. За Крымскую кампанию отец Павел был награждён крестом, а героизмом его прихожанки Дарьи Ткач был восхищён даже адмирал Нахимов, личное её наградивший. У отца Павла Бутягига было 11 детей и вся большая, крепкая и дружная семья Бутягиных была прекрасно образована.

С 1871 по 1917 гг. среди выпускников МГУ 1,2 % (каждый 80-тый!) составляли ельчане. Далеко не все губернские города имели такое количество студентов в МГУ и такое качество образования. Это явление получило имя «Елецкого интеллектуального феномена». У отца Павла Бутягина два сына и три внука учились в МГУ, а один из внуков, Алексей Сергеевич Бутягин, стал ректором Бауманского училища, затем с 1934 по 1944 гг. руководил МГУ. Провел большие преобразования, и именно во время его руководства университету было присвоено имя Михаила Ломоносова.

Отец Павел Бутягин за 58 лет пастырства создал среди прихожан своего прихода такой дух и запас прочности веры, что с приходом богоборческого режима, именно Владимировский храм стал в Ельце оплотом сопротивления власти и обновленческому духовенству, которое прекратилось только после расстрела последнего священника храма, о. Иосифа Булгакова, в 1937.

Внешнему и внутреннему благолепию храма полностью соответствовала и активная жизнь прихода.

Газета «Голос порядка» от 15.10.1909 в статье «Елецкий Чернослободский приходской дом» пишет об освящении новой пристройки к приходскому дому храма, в котором будет размещена библиотека-читальня имени недавно почившего протоиерея Павла Бутягина, женская воскресная школа, проводиться народные чтения, занятия мужского и женского хоров, собрания общества трезвости. Организованное в 1867 г. при приходе церковно — приходское попечительство пока единственное в Ельце и результатом его деятельности является прекрасный и богато украшенный Владимировский храм с постоянно пополняемым иконостасом, своё отдельное ухоженное и огороженное кладбище с красивейшим Воскресенским храмом, также недавно заново отделанным стараниями старосты Сергея Андреевича Валуйского. В открытой 50 лет назад богадельне, имеющей собственное помещение с отделением для больных и свои средства, содержатся 30 женщин. С 1892 г. открыта двухэтажная бесплатная столовая, в которой за 1908 г. было отпущено 63 811 горячих обедов (по 180 в день!). Для обучения детей прихожан грамоте в прежние времена, когда на весь Елец было 1 уездное и 1 начальное училище — в Черной слободе было своё церковно — приходское училище, которое в течении почти 20 лет содержалось на средства Мелитона Николаевича Валуйского. Активно участвовали в жизни прихода и жертвовали состоятельные прихожане: Николай Ростовцев, Сергей Кожухов, Константин Гаврилов и другие . «В Чернослободском приходе наблюдается с давних незапямятных времён трогательное единение приходского духовенства с прихожанами. Служащие в этом приходе лица , за единичным исключением, остаются в приходе до самого перехода их в вечность». Возможно, именно высокая духовность прихода храма и была причиной выбора родителей и крещения здесь по преданию Николая Васильевича Тихонова, последнего Оптинского старца Нектария, предсказавшего потоки невинной крови в 1917 г. и убийство царской семьи. «Валуйский мост, Валуйское кладбище, Валуйская дача — эти названия и сейчас не забыты чернослободцами. Династии Валуйских во многом обязан Владимировский храм своим былым великолепием, на виду укреплённые ими берега Ельчика, а на городской пожарной каланче, построенной Валуйскими, есть памятная доска, посвященная первым спасателям Ельца — Дмитрию и Николаю Валуйским. Первое упоминание этой фамилии встречается в 1720 г., а уже в 1824 г. на известных кожевенных заводах Валуйских оборот составлял 3 тыс. руб. серебром. Валуйские на своих заводах внедряли последние технические достижения и качество их продукции признавала даже разборчивая заграница. Большинство чернослободцев работало на их заводах. В 1859 г. Валуйские стали потомственными почетными гражданами. Они были глубоко верующими людьми, жили возле Владимировского храма, щедро жертвовали на него, пристраивали целые приделы и жили жизнью прихода. Авторы «Храмов и монастырей Липецкой и Елецкой епархии» так оценивают их деятельность: «Сложно переоценить роль семьи Валуйских в судьбе Владимирского храма и в жизни всего Ельца. Представители этого купеческого рода более 100 лет были его постоянными благотворителями, многие годы несколько представителей рода Валуйских выполняли обязанности старосты Владимирской церкви». За свою труды поколения Валуйских имеют множество светских и церковных наград, удостоены благословления и награждения Святейшего Синода. Именно Мелитон Николаевич Валуйский (на снимке он с лентой) в 1883 г. преподносил Императору Александру III хлеб и соль от ельчан в день Священного коронования. Император лично переговорил с каждым членом делегации и передал ельчанам свою особую благодарность.

Но был у семьи ещё и добровольно ею выбранный и чрезвычайно опасный вид служения Ельцу, требующий большого мужества и отваги. За него Валуйские награждались почётными грамотами губернатора, золотыми медалями и удостоены Высочайшего благоволения. А от поколений ельчан — глубокого уважения и благодарности. Страшным бичом деревянного Ельца были пожары, от которых несколько раз выгорало по полгорода и гибли люди. 75 лет Валуйские на свои средства не просто содержали пожарную команду, но и первыми шли в огонь. Потомок Валуйских, Николай Николаевич, только в зрелом возрасте узнал о своих корнях, 10 лет он собирал документальные свидетельства о семье и в 2000 г. издал книгу о предках. Вот что он пишет об этом на основании дневников: "Платон Дмитриевич принимал деятельное участие в организации городской пожарной команды, и его многочисленные дети были участниками борьбы с частыми пожарами. Сын его, Николай Платонович, спас ребенка из горящего дома. Одежда на нем загорелась, и он был облит ледяной водой, чтобы потушить горящую одежду. Одежда была потушена, но сам Николай Платонович после ледяной ванны заболел воспалением легких и через неделю скончался. " Погиб после очередного пожара и его брат, Тихон Платонович, у которого ледяная ванна обострила застарелую болезнь. Даже овременный КИП (кислородно — изолирующий противогаз) пожарного гарантирует только запас воздуха, но не спасает от множества других опасностей. Заблудиться можно и в задымленной однокомнатной квартире. А ведь в случае открытого огня надо пытаться осмотреть все укромные уголки, проверить под всеми кроватями, потому, что именно там прячутся испуганные дети. Не редки случаи гибели огнеборцев и в наши дни, а в прошлом это была работа настоящих героев. Гиляровский пишет о том, что московские хозяева всегда приветствовали и хлебосольно встречали ухажеров своих кухарок и горничных, если те были бравыми пожарными. Но руководителю пожара совершенно необязательно самому первому идти в огонь. А Валуйские шли и гибли ради спасения детей. Расположенная за Черной слободой прекрасная дача Валуйских с садами, парками, прудами, конюшнями (на плане 16 объектов) была излюбленным местом отдыха елецкого общества и известна далеко за пределами губернии. Сам же Милитон Николаевич Валуйский в редкие часы отдыха любил посидеть здесь в тишине с удочкой. Дача разобрана в 1942 г. для устройства переправы.

Если карета первого русского царя, Михаила Фёдоровича Романова тонула в непролазной грязи Черной слободы среди двух десятков домишек, то его внука, первого Императора Всероссийского, Петра 1, встречала уже самая богатая, процветающая и стремительно развивающаяся окраина города. А Пушкин и Лермонтов могли видеть ещё издалека вознесённый на 40 м шпиль колокольни великолепного Владимировского храма, стоявшего в конце прямой и широкой улицы с крепкими и богатыми домами по сторонам. Дерзко ли предположение, что поэты с их неудержимой тягой прекрасному и познанию нового, не могли не посетить Владимировский храм, до сих пор вызывающий восхищение историков и архитекторов?

Много негатива написано классиками о Черной слободе. С натуры. Иначе и не надо было бы священникам Николаю Брянцеву и Тихону Бутягину создавать Общества трезвости. Однако и ныне у любознательного, побывавшего в Москве подростка, вскоре сотрутся из памяти воспоминания об идущих по своим делам священнике и бизнесмене, а гомонящую на вокзале толпу бомжей он запомнит на всю жизнь. Но разве в Москве живут только бомжи? Факты из жизни Бутягиных и Валуйских документальны. Всё остальное — эмоции классиков. Даже если подросток станет Нобелевским лауреатом.

До сих пор любое криминальное происшествие в Черной слободе Интернет сопровождает заумными рассуждениями о её древних криминальных традициях со ссылками одних СМИ на других. Дьякон Андрей Кураев постоянно призывает журналистов думать самим, а не заниматься взаимной уринотерапией, цитируя друг друга. Но болезнь неизлечима: после встречи потомков граждан Ельца в августе прошлого года до сих пор в Интернете размещены десятки заголовков: «В Ельце собрались потомки дворян и купцов». Под первым сообщением была фотография помолвки в 1905 г. коренного чернослободца, мещанина Алексея Николевича Глазкова с девицей, мещанкой Александрой Николаевной Щукиной. А ниже биография Алексея Николаевича, из которой видно, что он с малолетства помогал на кожзаводе отцу, простому кожевеннику, в 12 лет стал пастушком, в 16 уже работал на кожзаводе Ростовцева и вышел в приказчики, а после революции -извозчиком и сторожем. Когда между пастьбой коров и охраной Каракумовского моста, он успел принять дворянство, знают только СМИ. То, что он добился всего честным трудом, женился в 24 года, когда уже стал уважаем и мог содержать семью, а крёстным отцом его был сын хозяина кожзавода, Николай Платонович Валуйский, спасший ребёнка на пожаре и погибший, СМИ не интересно. Броского заголовка не сделать. Собираются потомки ельчан со всех концов России со старыми пожелтевшими фотографиями в надежде обменяться информацией и узнать что-то новое о своих предках, и не знаю я среди участников последней встречи (кроме, возможно, одного потомка писателя) ни одного потомка дворянина или купца. Но Интернет заполнен недобросовестными статьями и создаётся у людей мнение, что без свидетельства, о том, что прадед был княжеского рода, ему, сиволапому, на встречу не попасть, а в Черную слободу без сопровождения омоновцев и входить опасно. Потомок Валуйских, Николай Николаевич, был директором общественного фонда Пискарёвского кладбища, разыскал имена погибших при защите Ленинграда ельчан и на свои средства в их память установил гранитную плиту с надписью «Мы из Ельца» на фоне поверженного рейхстага. Находит основатель музея Боевой славы ЕГУ, Владимир Иванович Пищулин, новые сведения о захоронениях геройски погибших при обороне Ленинграда ельчан и просит передать Николаю Николаевичу, чтобы не было без пригляда захоронение. Тот записывает и благодарит. Потому что не отделяет себя от предков и их славных традиций. Строка из его книги объясняет всё: «То богатство, что я получил с пожелтевшими листками, старыми фотографиями, выцветшими строчками писем, нельзя измерить никакими материальными ценностями. Моя жизнь увеличилась на четыре столетия. Ведь прошлое — это тоже мы, только много лет назад».

Полная опасностей жизнь Ельца заставляла предков строить елецкие храмы не только для спасения душ, но и как укрытия на случай набегов с подземными выходами, которые сейчас считаются историческими памятниками. Во время продолжавшихся 2 года бомбёжек Ельца некоторые жители Черной слободы пробирались в центр города и обратно к Ельчику подземными ходами. В конце 60-х дети хоронили собаку возле монастыря и девочка провалилась в подземный ход. Николай Николаевич Валуйский при сборе информации о своих предках в 90-е годы не только работал в архивах, но и многое осмотрел. Рассказал о больших запасах «ежей» (колючек против конницы) в подземном ходе Владимировского храма. Так что к отражению конного нашествия мы готовы. В отличие от других нашествий.

23.04.2014 · Администратор · Комментариев нет · Просмотрено 6 863 раз · Добавить комментарий
Рубрики: Архитектура, Елец, История России, Краеведение, Культура России, Страницы прошлого, Экология культуры

«Романовы в летописи Липецкого края»: дебют нашего юного корреспондента

Юный корреспондент нашего портала, ученица 7 класса "Б" школы № 1 Корнаухова Виктория, представила свой доклад о связи династии Романовых с Липецким краем на городской краеведческой конференции школьников г. Ельца "Край родной, навек любимый", (28 марта 2014г.) Это был первый опыт научной деятельности Виктории, мы поздравляем ее с удачным началом и желаем дальнейших успехов! Представляем нашим читателям текст доклада.

Введение

Человек, не знающий и не изучающий прошлого, не имеет и будущего, – так считали наши предки. Каждый день нашего города и области наполнен событиями, людьми, явлениями. Что-то отражается в газетах и других СМИ, что-то остается в памяти людей. Наша задача – сохранить страницы летописи малой родины, стать ее бережными бытописателями. Это нужно, чтобы наши потомки знали и любили свой край, чтобы не забывали свое поистине героическое прошлое, гордились делами своих предшественников.

Царская династия Романовых – одна из самых важных и интересных тем в истории государства Российского. Это династия, представители которой правили нашей страной более 300 лет. Романовы не только были во главе страны, постепенно взращивая ее мощь, расширяя территории, но и занимали другие высокие и ответственные посты. Революция 1917 года «переписала» историю по-новому: на долгие годы романовский род стал «врагами народа», «угнетателями» и т.п. Сегодня семья последнего русского императора Николая II (сам царь, царица Александра Федоровна, дочери – Ольга, Мария, Татьяна и Анастасия – и сын, цесаревич Алексий) прославлена Русской Православной Церковью в лике святых. Хочется, чтобы на нас закончилась темная эпоха «Иванов, не помнящих родства», время забвения духовных и культурно-исторических корней.

Елец с самого своего зарождения был городом-укреплением, пограничной защитой русских земель. Он принимал на себя первые удары, неоднократно защищая собой сердце страны – Москву – от многочисленных врагов. Города и селения вокруг Ельца (а затем Липецкая область) богаты историей, уходят корнями в глубокую древность: Лебедянь, Липецк, Задонск, Раненбург, Борки, Становое и т.д. Конечно, такие края не могли не привлечь внимание правящей династии, ее представителей. Летопись нашего края запечатлела, порой в виде устных сказаний и легенд, пребывание членов августейшей фамилии.

Предметом нашего исследования стала история Липецкого края. Объектом исследования – связи царской династии Романовых с данными местами.

Целью исследования является выяснение связей династии Романовых с Липецким краем.

Задачи исследования:

— изучение артефактов, документов, литературы и иных источников информации, указывающих на проживание, пребывание или иные связи представителей династии Романовых с Липецким краем;

— исследование экспозиции музеев Липецка, Ельца и Лебедяни на предмет обнаружения и выяснения фактов и преданий о Романовых на территории нынешней Липецкой области;

— систематизирование информации, прослеживание хронологической последовательности данных о представителях династии Романовых в связи с Липецким краем;

— изложение полученных данных в соответствии с планом исследования.

Методика исследования включает в себя работу с литературными источниками (исторические книги, учебники, энциклопедии, мемуары, краеведческая литература, путеводители, периодическая печать и др.), интернет-источниками (елецкий портал «Экология города Ельца: природа и культура», режим доступа: экоелец.рф, елецкий сайт Военно-исторического музея 18-го Нежинского гусарского полка, режим доступа: елец-милитари.рф, сайт Благотворительного Фонда имени Великой Княгини Ольги Александровны Куликовской-Романовой, режим доступа: fund-olga.ru), музейными артефактами, фото и документами (использована информация, полученная в результате посещения лебедянского Краеведческого музея, елецкого Краеведческого музея, елецкого Военно-исторического музея 18-го Нежинского гусарского полка, елецкого Музея Ремесел и промыслов, липецкого областного Краеведческого музея, липецкого Музея народного и декоративного творчества); посещение Лебедянского Свято-Троицкого женского монастыря, Елецкого Знаменского женского монастыря и др. исторических мест.

Полученные данные могут стать интересным материалом для уроков краеведения, истории Отечества, факультативов историко-культурной направленности. Исследование будет интересно широкому кругу читателей.

Романовы в истории Липецкого края

В связи с династией Романовых историю нашего края можно рассматривать начиная с XVII в. Так, известно, что в 1611 году младший из братьев Романовых, Иван Никитич (дядя первого царя династии, Михаила Федоровича) получил в вотчинное владение земли в среднем течении реки Дон. Он строит город-крепость «Романов-в-степи», или просто Романов [16]. Заселение же этих вотчин Романовы начали уже после 1601 года (по данным Рудакова, с. 62). Приблизительно в 1614 году там был построен острожек, населенный людьми ратными [1].

Иван Никитич Романов закладывал в Елецком уезде новые слободы, в будущем становившиеся селами и даже городами [14, с. 27]. Об этом свидетельствует челобитная от 11 июля 1628 года к царю и его отцу, Патриарху, написанная от имени «игуменов и попов и холопов… Елетцкого города…» [14, С.27].

Существуют версии, утверждающие, что Лебедянь была вотчиной отца царя, Патриарха всея Руси Филарет (в миру Феодор Никитич Романов). Святые места стали пристанищем владыки Филарета во времена гонений Бориса Годунова [14, с.154]. Объясняются эти предположения тем, что еще с XVI века бояре Романовы владели обширными территориями современного Липецкого края. Придавая особое значение защите окраин Русского государства, Иван Грозный в 1574 году поставил на должность начальника сторожевой и станичной службы брата своей жены Анастасии – боярина Никиту Романовича Юрьева-Романова, пожаловав ему в вотчинное владение огромные территории и леса близ Ельца. Когда же к власти пришел Годунов, Романовы стали неугодными правителю, их начали преследовать. Поэтому Феодор Никитич Романов уехал в свои вотчинные земли.

Здесь, стараниями Филарета и на деньги Романовых, был воздвигнут Лебедянский Троицкий монастырь, который получил название «Новыя пустынь Яблоновой поляны», его еще именовали «Святейшего Патриарха домовый Троицкий монастырь, Яблонова пустынь» (по сути, это была резиденция Патриарха). В 1642-1666 годах в монастыре был выстроен Свято-Троицкий собор. Троицкий Лебедянский монастырь процветал и был настолько богат и значим, что имел в Москве свое подворье.

В самой Свято-Троицкой Лебедянской обители одним из интереснейших событий является пострижение в монашеский чин Феодора Никитича Романова, который скрылся в свою дальнюю вотчинную землю (Яблонову пустынь) и там принял монашеский постриг с иноческим именем Филарет [11, с.2].

Можно предположить, что царь Михаил Федорович, будучи от рождения и воспитания человеком благонравным и искренне верующим, мог бы посетить описываемые края в качестве паломника хотя бы потому, что здесь подвизался на духовном поприще его отец. Однако, фактов или документов, свидетельствующих об этом, к сожалению, пока не найдено.

Некоторые краеведы предлагают к прочтению легенду, связанную с посещением Ельца первым царем. В окрестностях Ельца, в поселении Черная Слобода еще в конце XIV века была построена деревянная Сергиевская церковь (ныне на ее месте находится восстанавливаемый храм Владимирской иконы Божией Матери). Это событие связано с освобождением Руси от Тамерлана. Интересна история посвящения придела Сергиевской церкви святому Михаилу Малеину. Легенда говорит о том, что неподалеку от Ельца расположились вотчины Романовых. Михаил Федорович часто бывал здесь и останавливался в Черной Слободе. Однажды царский экипаж не смог подняться в гору по дороге, тогда жители слободы пронесли его на руках три версты. В благодарность растроганный царь сделал местным подарок – отписал чернослободцам землю от их домов до того места, куда они вынесли его экипаж. Свиток с указом, к сожалению, сгорел в пожаре 1848 года. Благодарные ельчане же в память об этом событии посвятили один из предельных алтарей Сергиевского храма небесному покровителю царя, святому Михаилу Малеину. История сохранила имена главных жертвователей на строительство каменного храма – это елецкие купцы Конон Никитич Кожухов, Мартын Ульянов, Ермил Никитин, Конон Шеламов, Игнатов, Гаврилов, Калабины [4, с.34].

Поверить данной информации несложно: не раз пешком отправлялся Михаил по отдаленным монастырям для молений о скорейшем возвращении отца из польского плена. Когда же Филарет вернулся, молодой царь предпринял вместе с матерью (монахиней Марфой Ивановной), грандиозное паломничество по монастырям в благодарность Богу за освобождение отца. Это путешествие продолжалось месяц [13, с.86]. Поэтому наша версия о тайном, не разглашаемом, посещении обители в Лебедяни благочестивым царем имеет под собой теоретическую основу.

С монастырем связано имя другого царя династии Романовых – Петра Великого, который посетил святое место. Появившись в тихой обители во время службы, царь увидел перед собой возмутительное зрелище: дьячок, читавший молитву, был совершенно пьян и едва держался на ногах. Спустя же некоторое время в монастырь был прислан подарок от самодержца с поучительным смыслом – огромное Евангелие в драгоценном окладе, весившее два пуда, а вместе с ним наказ царя: читать это Евангелие на службах, непременно держа его на руках [11, с.3]. Естественно, при таком условии о нетрезвом состоянии и речи быть не могло. В настоящее время памятное Евангелие можно увидеть в экспозиции местного Краеведческого музея.

Жизненные вехи и деятельность императора Петра Великого неразрывно связаны с нашим краем и хронологически далее. Так, по велению царя Петра Алексеевича, в селе Малые Студенки Липские строятся Липецкий железный завод («Липские железные заводы») и рабочий поселок. Учитывая ряд документов, приводимых краеведами, можно сказать, что эти селения возникли в период с 1614 по 1627 гг. (данные Рудакова, с.63).

Л.Рудаков пишет, что город Романов (ныне село Ленино) стало опорным пунктом этих промышленных предприятий, «резиденцией бояр Романовых» [14, с. 26].

Здесь, на территории сегодняшнего Липецка, у царя был и свой дом (близ Нижнего парка). Во время пожара 1806 года помещение сгорело.

Известно, что в 1703 году Петр Великий посетил село Слободское (впоследствии город Ораниенбург (по словам императора, «Оранибурх»), позже – Раненбург, ныне Чаплыгин), которое двумя годами ранее подарил князю Александру Даниловичу Меньшикову.

Существует также легенда, что Петр Алексеевич останавливался в селе Конь-Колодезь. История эта имеет под собой основание, потому что царь неоднократно проезжал здесь, следуя в Воронеж к своему делу – создаваемому им легендарному Азовскому флоту [14, с.107]. В селении был поставлен памятник Петру I, одновременно являющийся дорожной отметкой расстояния от Москвы (надпись на цоколе «от Москвы 432», что означает количество верст). Памятный знак, судя по назначению и архитектурным особенностям, мог быть сооружен не ранее середины XVIII в.

Задонск – крупный центр духовной культуры России. История его начинается в 1610 году с основания старцами Московского Сретенского монастыря Кириллом и Герасимом монашеской обители с церковью Владимирской иконы Божией Матери. Монастырь стоял у большой дороги, при переправе через реку Дон. У монастырских стен возникла слобода, в 1779 году преобразованная в уездный город Воронежского наместничества с названием «Задонский».

В 1769 году в монастыре поселился и 14 лет прожил «на покое» епископ Воронежский и Елецкий Тихон – удивительный пастырь, благотворитель и подвижник, крупнейший церковный философ и богослов. Уже в 1861 году святитель Тихон был причислен к лику святых [8].

Конечно, эту святую обитель не могли обойти вниманием представители царского Дома.

Сохранилась грамота, в которой Петр I обращался к своему стольнику, Еремею Хрущеву: «В нынешнем 1700 году… учредить почту по станом от Москвы… от Ельца до Дону, от Дону до Хлевного» [12, с. 20]. Связанный со строительством флота в Воронеже поток грузов и пассажиров притягивала и выстроенная в начале XVIII века дорога (тракт) Москва-Воронеж, через Елец. Длина тракта тогда определялась в 402 версты. Привыкший экономить время Петр часто преодолевал это расстояние менее чем за трое суток [12, с.20]. Удобная дорога мимо Тешевского Богородицкого мужского монастыря (ныне Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь) стала основной трассой Москва-Воронеж. Предполагается, что царь Петр не раз останавливался в обители на молебен и отдых [12, с.22].

Император Александр Николаевич (Александр II), еще будучи наследником престола, в 1837 году совершая традиционное для цесаревичей Романовых путешествие по России, на обратном пути из Черноморья через Воронеж прибыл в город Задонск 7 июля в 5 часов вечера. Описание визита высокого гостя оставил иеромонах Геронтий на основании записей в специальной книге для почетных гостей монастыря. Царевича встречала братия монастыря во главе с архимандритом Досифеем. Александр Николаевич вошел во Владимирскую церковь, где прикладывался к чудотворному образу Богоматери и прочим святым иконам, осматривал в алтаре ризницу и даже изволил быть в пещере под алтарем, в которой находились святые мощи преосвященного Тихона. В подарок от насельников обители будущий самодержец Российский получил сочинения святителя Тихона [12, с. 41]. Так же Л.Морев указывает, что в гостевой книге обители «можно было встретить… имена иных великих князей и княжон…».

В селе Рамони (современная Воронежская область), неподалеку от нашего края, до сегодняшних дней сохранились стены замка, подаренного императором Александром II своей племяннице, Евгении Максимилиановне, принцессе Ольденбургской (по матери княжне Романовой). Здесь некоторое время жили сын и невестка Евгении Максимилиановны – князь Петр и княгиня Ольга Александровна (урожденная Романова, сестра последнего русского императора, Николая II). Впервые здесь Ольга увидела настоящую крестьянскую жизнь, ходила по деревням, заглядывала в избы, беседовала с простыми людьми. Княгиню поразило то, что, несмотря на нужду, крестьяне были добры и великодушны, полны веры в Бога [3, с.239]. В этой российской глубинке Ольге захотелось самой иметь уголок, и неподалеку от Рамони она построила себе маленькую усадьбу, которую назвала Ольгино. Усадьба стояла на холме с видом на речку Воронеж, приток Дона. Посетив старинный монастырь святого Тихона Задонского и восхищенная красотой природы и божественным покоем, разливавшимся вокруг этой местности, Ольга поклялась, что если Бог дарует ей семейное счастье, то первенца-сына она назовет в честь святого Тихона. Так и случилось: вторым браком княгиня была счастлива и 12 августа 1917 года у нее родился сын, названный по обету Тихоном. На этом пересечения линий судьбы представителей царской династии и нашего края нее заканчиваются: именно этому ребенку, Тихону Николаевичу Куликовскому-Романову, имя которого зародилось в мечтах его матери задолго до его появления на свет, суждено будет стать мужем Ольги Николаевны Куликовской-Романовой, урожденной Пупыниной, чья биография так же тесно связана с нашим краем. Но об этой удивительной женщине – позже.

В Борках (ныне Тербунский район Липецкой области), в другом, похожем по архитектурным особенностям на замок в Рамони, дворце, останавливался близкий родственник Ольденбургских — Великий князь Андрей Владимирович Романов со своей спутницей – балериной Матильдой Кшесинской [5]. Усадебный борковский комплекс был создан в начале XX века, в период 1902-1917 гг. Известно, что заказчиком являлся князь Андрей Владимирович, младший сын брата императора Александра III, князя Владимира Александровича и его жены Марии Павловны, урожденной принцессы Мекленбург-Шверинской. В Ливенском уезде (сегодня это Тербунский район Липецкой области), в окрестностях села Борки ему принадлежало более 5000 десятин земли.

В 1883 году в Ельце была построена Царская часовня. Она была возведена в память об императоре Александре II Освободителе, убитом народовольцами в 1881 году. Часовня была выстроена обществом Елецких ремесленников. В наши дни во дворе православной гимназии имени святителя Тихона Задонского установлен памятник императору Александру II. Величественный монумент из бронзы был установлен в рамках проекта «Аллея российской славы», который реализуется совместными усилиями Русской православной церкви, казачества и других патриотических организаций.

В октябре 1909 года в наш город приехал Великий князь Михаил Александрович, внук убитого царя, сын Александра III, родной брат императора Николая II. Высокий гость приезжал, чтобы исполнить приказ царя от 5 июля 1909 года о награждении 18-го Нежинского гусарского полка Георгиевскими серебряными трубами за оказанные подвиги, мужество и храбрость в войну с Японией в 1904-1905 гг. [9]. Елецкий Военно-исторический музей содержит много артефактов, подтверждающих и подробно освещающих эту информацию: фото, меню торжественного обеда и др.

Михаил Александрович являлся и покровителем Елецкого общества хоругвеносцев, учрежденного в 1907 году. Данное общество обратилось в городскую Думу с просьбой о передаче ему часовни с тем, чтобы построить рядом с ней храм в честь посещения Ельца великим князем.

Не менее знаковым и запоминающимся событием для ельчан оказался второй приезд брата императора. В субботу, 20 февраля 1910 года, в Елец прибыли высочайшие особы: брат и сестра царя – великий князь Михаил Александрович и великая княгиня Ольга Александровна с мужем, принцем Петром Александровичем Ольденбургским. Высокие гости осмотрели площадку для строительства, где полным ходом шла работа по возведению храма. Главные чины города Ельца приветствовали своего Почетного Гражданина, Т.Т.Богомолов преподнес великой княгине Ольге букет цветов. По просьбе городского главы Н.П.Ростовцева высокие гости внесли свои имена в книгу почетных посетителей.

Из Городской Думы Их Высочества прибыли в часовню, оркестр Нежинского полка грянул торжественную встречу. Великому князю Михаилу была поднесена золотая дощечка с хлебом-солью, Ольге Александровне – икона Елецкой Божьей Матери и папка с уставом, отчетами и брошюрами о деятельности общества Хоругвеносцев. Представлен был августейшим гостям архитектор и первый смотритель храма Охотников.

После храма Романовы отправились к А.Н.Заусайлову, здесь им был предложен чай и памятные подарки. Посетили князья и театрализованное представление нижних чинов 18-го Нежинского гусарского полка. Этот спектакль был задуман поручиком полка Л.Д.Кишкиным. После театрального действа брат и сестра царя были приглашены в офицерское собрание, после чего Их Высочества отбыли на вокзал для следования в Орел.

Великий князь Михаил был командиром 17-го Черниговского полка. Офицеры не раз навещали Елец, 18-ый Нежинский полк. Вместе с офицерами приехал в очередной раз и Михаил Александрович.

В журнале «Вестник русской конницы» за 1910 год № 19-20 есть статья «Орел-Елец», которая рассказывает еще об одном малоизвестном посещении Ельца великим князем. Он участвовал в конном пробеге.

Не прошло и полугода, как газета «Елецкая жизнь» возвестила, что 11 февраля 1911 года Елец снова посетит Михаил Александрович. Приезд связан с торжественным освящением храма во имя святых благоверных князей Михаила Тверского и Александра Невского [9, с.32-33]. Великий князь стоял литургию, слушал церковный хор, содержащийся на средства А.Н.Заусайлова. После богослужения царственный гость отправился вслед за священноначалием в Вознесенский собор. Посетил он и дом Заусайлова на Великокняжеской улице, табачную фабрику купца. Вечером вновь любовался он новой церковью в электрическом освещении хрустального креста, позже отправился в Городскую Думу на заседание общества Хоругвеносцев и только потом – на вокзал для следования в Орел.

Михаил Александрович был командиром 17-го гусарского Черниговского полка с 1909 по 1911 год, все эти годы он не утрачивал тесных деловых и дружественных связей с Ельцом. Известно, что даже после отправки на службу в Петербург, он получал от ельчан телеграммы и письма, всегда оставался покровителем общества Хоругвеносцев и почетным ктитором, получив на это разрешение Императора 10 января 1913 года, как сообщала газета Елецкий вестник № 34 [9, с.40].

Встреча прошлого с настоящим

Долгое время по известным причинам (революционные события и последующее свержение царской власти, расстрел семьи Романовых и их родственников) связи династии с нашим городом и краем оборвались. Наступило время забвения, ставшее сегодня больной темой отечественной истории. Когда наступили годы атеизма, Елец, по свидетельству очевидцев и их потомков, оставался островком веры. Тут по-прежнему, пусть и не с амвона, произносились молитвы за царскую династию и Отечество.

И вот, почти через сто лет, накануне празднования 400-летия царской династии Романовых в России свершилось знаковое не только для темы нашего исследования, но и для летописи нашего города и края, событие. На выставке акварели Великой Княгини Ольги Александровны Куликовской-Романовой в Краеведческом музее Липецка администрация портала «Экология города Ельца: природа и культура» пригласила невестку великой княгини, Ольгу Николаевну Куликовскую-Романову, в Елец.

Княгиня Ольга Николаевна родилась 20 сентября 1926 года в городе Валево (Югославия), где ее родители, как и многие в то неспокойное время, находились в эмиграции. Отец, Николай Николаевич Пупынин, был выходцем из дворян города Лебедяни.

В своем приветствии на первом съезде представителей Лебедянского землячества Ольга Николаевна произнесла такие строки: «Отец любил вспоминать Лебедянь… Он так и не принял до конца дней никакого иного гражданства».

Мать Ольги Николаевны, Нина Конрадовна Коперницкая, была художником, скульптором, всесторонне творческим человеком.

Сама Ольга Николаевна закончила Мариинский Донской институт благородных девиц (филиал Смольного), эвакуированный из Новочеркасска во время Гражданской войны в город Белая Церковь (Югославия). В годы Второй мировой войны была интернирована в Германию, где работала на фабрике и пережила варварские бомбардировки мирного населения английской и американской авиацией. Впоследствии переехала в Южную Америку, получила медицинское, коммерческое, архитектурное образование, владеет семью языками. Перебравшись в Канаду, работала переводчиком в государственных учреждениях.

В 1991 году вместе со своим супругом Тихоном Николаевичем организовала благотворительный Фонд «Программа помощи России» имени Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны. Ольга Николаевна постоянно бывает в России, чтобы лично участвовать в благотворительной и меценатской деятельности.

Перу княгини принадлежат несколько книг, вышедших в России: «Чудо на Русской Голгофе» (Владивосток, 1994), «Неравный поединок» (М., 1995), «Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Ольга Александровна (1882-1960). Жизненный путь» (М., 1997), «Под благодатным покровом» (М., 2000), «Царского рода» (М., 2004; 2-е изд.: СПб., 2004), «Живая душа. Встречи с Владыкой Иоанном (Снычевым) (Спб., 2005), «Постижение России» (М., 2012), «Детские сказки» (на основе рисунков Великой Княгини Ольги Александровны и воспоминаний ее сына, Тихона Николаевича Куликовского-Романова).

В 2005 году Ольге Николаевне присвоено звание почетного академика Российской Академии Художеств, она является также Членом Союза писателей России.

Портал «ЭкоЕлец» выступил инициатором встречи с княгиней Ольгой Николаевной Куликовской-Романовой в нашем городе Ельце и начинание поддержал известный елецкий меценат и коллекционер, краевед Евгений Павлович Крикунов, стараниями которого и произошло данное событие.

Редактор портала «ЭкоЕлец» Ирина Корнаухова пишет об этом так: «Честь пригласить Ольгу Николаевну выпала мне, я была безмерно рада возможности говорить с таким человеком… Через два дня после переговоров, в которых княгиня показала себя человеком удивительно тактичным и доброжелательным, мы ехали в Елец. Эти минуты я никогда не забуду: как много мне довелось узнать нового, сколь разносторонней личностью оказалась Ольга Николаевна! Она говорила и о нейролингвистике, и о специфике работы переводчика, и о поездках по дорогам своей дорогой свекрови и, конечно, о Царской Семье. Несмотря на полученные в различных учебных заведениях знания, княгиня постоянно занимается самообразованием, ее пытливый ум ищет новые и новые темы. Одинаково иМихаил Александрович был командиром 17-го гусарского Черниговского полка с 1909 по 1911 год, все эти годы он не утрачивал тесных деловых и дружественных связей с Ельцом. Известно, что даже после отправки на службу в Петербург, он получал от ельчан телеграммы и письма, всегда оставался покровителем общества Хоругвеносцев и почетным ктитором, получив на это разрешение Императора 10 января 1913 года, как сообщала газета Елецкий вестник № 34 [9нтересно было слушать ее рассуждения о сельском хозяйстве Сербии и о русской и зарубежной культуре, о живописи художника-абстракциониста и даже о тонкостях кулинарии. С первых минут нашей встречи Ольга Николаевна стала для меня живым воплощением чеховских слов «в человеке все должно быть прекрасно».

В Ельце отмечали День города, проходил Крестный ход, посвященный освобождению города от Тамерлана и празднованию иконе Богородицы, именуемой «Елецкая». Княгиню встретил Е.П.Крикунов. По пути в храм Рождества Богородицы Евгений Павлович провел для почетной гостьи краткую экскурсию. Ольга Николаевна увидела памятники великим людям, имена которых тесно связаны с историей нашего города: святителю Иннокентию Херсонскому-Таврическому, И.А.Бунину, В.В.Розанову, а также памятник Елецкому пехотному полку, установленные меценатом. Стоит отметить, что Ольга Николаевна проявляла живой интерес и участие к жизни нашего города, много расспрашивала и даже лично фотографировала.

В самом храме Ольга Николаевна встретилась с председателем Елецкого землячества Ринитой Андреевной Григорьевой. Поклонившись праздничной иконе Божией Матери, осмотрев старинную церковь, княгиня, по приглашению благочинного I-го Елецкого округа, директора православной гимназии им. святого Тихона Задонского протоиерея Василия (Романова) проследовала в Вознесенский кафедральный собор, где в трапезной состоялся торжественный обед. Ольга Николаевна произнесла приветственное слово, поздравила ельчан и гостей города с праздником и передала в дар икону святых Царственных Мучеников. Отец Василий также преподнес княгине подарок: книгу «Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии» и икону, празднование которой совершалось в этот памятный для всех собравшихся день.

После беседы Ольги Николаевны с настоятелем, все собравшиеся проследовали в Великокняжескую церковь, столь памятную для нашей гостьи: ведь на этом самом месте, почти ровно сто лет назад, при освящении данного храма, присутствовали Великий Князь Михаил Александрович и Великая Княгиня Ольга Александровна с мужем. И вот, спустя столетие, в преддверии празднования 400-летия царственной династии Романовых, был отслужен молебен святым Царственным Страстотерпцам. Это было очень торжественное, важнейшее по своему духовному значению событие: здесь, в молитвенном общении, соединились прошлое и настоящее и – хочется надеяться – во имя будущего.

После молебна Ольга Николаевна посетила частные музеи, принадлежащие Е.П.Крикунову. За ужином на свежем воздухе у Евгения Павловича Крикунова собравшиеся имели возможность задать вопросы княгине, долго беседовали с ней. Все собравшиеся получили памятные сувениры от Ольги Николаевны – открытки и закладки из уникального коллекционного издания в честь 200-летия Отечественной войны 1812 года с изображениями и текстом из архива Т.Н. и О.Н. Куликовских-Романовых.

Таким образом, свершилось эпохальное для всего Липецкого края и Ельца в частности, событие: «сцепление времен», насильно разорванное когда-то, духовное воссоединение прошлого и настоящего. Хотелось бы думать, что будущее сделает новые шаги в этом направлении.

Заключение

В ходе данного исследования был произведен анализ артефактов, документов, литературы и иных источников информации, указывающих на связи представителей династии Романовых с Липецким краем. Установлена хронологическая последовательность данных о представителях царской фамилии в связи с Липецким краем.

Было установлено, что Липецкий край был связан с родом Романовых с начала XVII в. Существует легенда о посещении первым царем династии Михаилом Федоровичем города Ельца. Документально подтверждено неоднократное пребывание на липецкой земле Петра I, по приказу которого строился Липецкий железный завод. Имеются свидетельства о посещениях Задонского монастыря наследником престола цесаревичем Александром Николаевичем. Неоднократно бывали в Ельце великий князь Михаил Александрович и великая княгиня Ольга Александровна.

Знаковым событием наших дней стал визит княгини Ольги Николаевны Куликовской-Романовой в Липецкую область в 2012г.

Таким образом, с Липецкой землей так или иначе связаны имена царской фамилии от первого царя и до ныне здравствующих представителей рода Романовых. Эта связь, как мы убедились, была не просто официально-деловая, историко-культурная, но и, что особенно важно, духовная.

Стоит отметить, что мне посчастливилось не только заниматься исследовательской работой, но и быть соучастницей диалога моих земляков и представителя царской фамилии.

В заключение хотелось бы поблагодарить моего научного руководителя, учителя русского языка и литературы школы № 1 имени М.М.Пришвина, Наталью Владимировну Недуеву, а также сотрудников музеев г.Липецка, г.Лебедяни, г.Ельца, насельниц монастырей и моих родителей, Корнауховых Александра Юрьевича и Ирину Владимировну (портал «Экология города Ельца: природа и культура»), помогавших мне в проведении исследования и написании данной работы.

Список использованных источников и литературы

Беликова, И. Из истории романовской игрушки. Старые мастера.
Горлов, В. Елец веками строился [Текст] ∕ В.Горлов, А.Новосельцев. – Липецк: Липецкое изд-во, 1993.
Громова, И. Последние Романовы [Текст] ∕ И.Громова. – М.: Дрофа Плюс, 2006.
Елецкая, Е. Елец. Прогулка с экскурсоводом. Дыхание веков. Кн. 1. [Текст] ∕ Е.Елецкая. – Липецк: Гравис, 2013.
Елецких, А. Тайны старых замков [Текст] ∕ А.Елецких, А.Колесник. – Воронеж: Новый взгляд, 2010.
Жизнеописание девицы Мелании затворницы Елецкого Знаменского на Каменной горе девичьего монастыря – Елец: Елецкий Знаменский женский монастырь, 2010. Репринтное издание (СПб., 1873 г.).
Из истории Липецкого края [Текст] ∕ Д.В.Гаврилов. – Воронеж: Центрально-Черноземное книжное изд-во, 1969.
Клоков, А.Ю. Задонские монастыри: путеводитель для паломников и туристов. – Липецк, 2011.
Коновалова, Н.Ф. Великий князь в Ельце [Текст] ∕ Н.Ф.Коновалова. – Елец: Елецкий вестник, 2013.
Коновалова, Н.Ф. Светитель земли Елецкой: Николай Брянцев [Текст] ∕ Н.Ф.Коновалова. – Елец: Елецкий вестник, 2012.
Лебедянский Свято-Троицкий женский монастырь: буклет.
Морев, Л. История Задонского мужского монастыря [Текст] ∕ Л.Морев. – Задонск: Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь, 2005.
Преображенский, А.А. Первые Романовы [Текст] ∕ А.А.Преображенский, Л.Е.Морозова, Н.Ф.Демидова. – М.: Русское слово, 2007.
Рудаков, Л. По следам легенд [Текст] ∕ Л.Рудаков. – Воронеж: Центрально-Черноземное книжное изд-во, 1986.
Шевелюк, А.М. Елецкие жители конца XIX – начала XX веков [Текст] ∕ А.М.Шевелюк. – Елец: МУП Типография г.Ельца, 2013.
Шпренгер, Л. Жемчужины Липецкой области: каталог культурных, исторических, природных достопримечательностей Липецкой области [Текст] ∕ Л.Шпренгер. – Липецк: Неоновый город, 2009.
Шпренгер, Л. Жемчужины Липецкой области: каталог культурных, исторических, природных достопримечательностей Липецкой области [Текст] ∕ Л.Шпренгер, В.Бешенов. – Липецк: Неоновый город, 2010.

/span

30.03.2014 · Администратор · Comments Closed · Просмотрено 8 333 раз · Comments Closed
Метки: городская краеведческая конференция "Край родной, династия Романовых, Елец, краеведение, навек любимый", Ольга Николаевна Куликовская-Романова · Рубрики: Деятельность, Краеведение, Научные статьи, Юные дарования

ЭкоЕлец

Образовательный и культурно-просветительский портал

ecoelets.ru экоелец.рф

Архив категории «Краеведение»

Фронтовики ЕГУ (окончание)

Фронтовики ЕГУ (начало)

Коростель (краеведческий очерк)

Слобода

«Романовы в летописи Липецкого края»: дебют нашего юного корреспондента

Введение

Романовы в истории Липецкого края

Встреча прошлого с настоящим

Заключение

Список использованных источников и литературы

Вход

Проводим экскурсии

Самое популярное

Рубрики

Архивы

Приглашаем к участию

Требуется помощь

Объявления

Свежие записи

Свежие комментарии

Сейчас на сайте

Наши проекты

Советуем посетить

Наши друзья

Статистика